|
Статистика
|
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
"Правителю нужно опасаться ненависти и презрения подданных"
Макиавелли говорил, что самое большее, чего должен опасаться правитель, это ненависть и презрение подданных
Весной уходящего года мы праздновали 50 лет со дня полёта в космос первого космонавта Юрия Гагарина. Мало кто знает, что часто звучавшую по этому поводу песню тех лет «Заправлены в планшеты космические карты» написал знаменитый русский писатель Владимир Войнович, автор нескольких десятков популярных романов. Когда диссидента Войновича вынудили уехать из страны, советская цензура сделала всё возможное, чтобы его имя было предано забвению. Не вышло.
В эмиграции Войнович заслужил мировую славу романами «Приключения солдата Чонкина» и «Москва 2042». Удивительно, но в романе-антиутопии «Москва 2042» писатель изобразил почти то общество, в котором мы оказались в 2011-м. Главной властной структурой в нём является КПГБ - Коммунистическая партия государственной безопасности, а руководит ею Генеалиссимус, который оказался у власти после «заговора молодых разгневанных генералов КГБ». Править ему помогает Церковь, которую возглавляет Отец Звездоний, бывший коммунист. Живёт страна в 2042-м за счёт экспорта «вторичного продукта», который граждане сдают властям, а на Западе он перерабатывается на биотопливо - газ и нефть в России уже закончились.
Вот поэтому мы и решили попросить автора «Москвы 2042» поразмышлять о возможном будущем страны накануне 2012 года, за 30 лет до предсказанных им окончательных событий.
С одной стороны, меня удивляет, почему кто-то думает, что Владимир Путин собирается прийти на царство на следующие 12 лет с 2012 года до 2024-го? Потому что, по Конституции, он имеет право только на два срока подряд, а каждый срок - это только шесть лет? Но если у нас есть соответствующий прецедент, то почему не предположить, что через год-два-три-четыре сам президент, или премьер-министр, или спикер парламента, или председатель чего-нибудь не предложит национальному лидеру, учитывая его особые исторические заслуги и очевидную незаменимость, держать свой пост три срока по шесть лет или четыре по восемь или шесть по двенадцать, или - скромнее - пожизненно. Если такое предложение последует, то можно ли вообразить, что оно не будет встречено в нашем парламенте бурными продолжительными аплодисментами и общим вставанием, а Конституционный суд его не утвердит?
С другой стороны, я не понимаю, на чём держится уверенность предсказателей в том, что, вернувшись на привычное для себя место, Путин продержится на нём всю дюжину лет.
Хотя ещё недавно он мог претендовать на гораздо большее. Я имею в виду годы, когда его популярность была не просто выше сегодняшней, а доходила до уровня культовой. На Западе ещё осторожно спрашивали, кто есть мистер Путин, а у нас внутри нарастало повальное обожание. Экзальтированные дамы при виде его вскрикивали: «Мужчина, настоящий мужчина!» Расточали комплименты его походке и осанке, многозвёздный генерал сравнил его с Владимиром Красное Солнышко, известный детский доктор, награждённый орденом, просил Солнышко взять орден себе, а поэты настраивались сочинять оды, восстановив в памяти нетленный образец: «Спасибо вам, родной товарищ Сталин, за то, что вы живёте на земле». Тогда, если бы он захотел стать царём и самодержцем всея Руси, это вполне могло бы случиться при вялом возражении отдельных маргинальных отщепенцев.
«А кому быть царём?»
Насколько я помню, даже и намёки подобные были. У нас есть уважаемые обществом писатели, режиссёры, художники и люди церковных званий, которые называют себя монархистами. Вырази Путин желание, оно было бы горячо ими поддержано. Они бы выступили в печати, по радио и телевидению с идеями, согласно которым Россия исконно не только православная, но и самодержавная страна и её народ будет счастлив возможностью жить и умереть за веру, царя и Отечество. А кому быть царём? Ну не ошмёткам же Дома Романовых, которые погибшей династии седьмая вода на киселе и к России никакого уже отношения не имеют. Но если не кому-то из них, то кому как не национальному лидеру, широкими массами признанному и обожаемому? Можно легко себе представить некую широкую и вроде как общественную дискуссию с привлечением горячих речистых сторонников идеи и жалко лепечущих что-то противников. А потом можно было бы доверить решение вопроса даже и референдуму.
Но история, как известно, сослагательного наклонения не понимает. Культ личности постепенно сдулся, остался рейтинг. Высокий, но находящийся на данном этапе в состоянии устойчивого снижения. Примерно как самолёт, у которого вытекло из баков горючее. Он ещё высоко и какое-то время способен планировать, но посадка уже неизбежна, и будет ли она мягкой, ещё неизвестно.
Когда Путин достиг высшей власти, он показался многим, даже не склонным к обольщениям наблюдателям более или менее циничным, но разумным руководителем, принимающим взвешенные и ответственные решения. Адекватным, как это принято говорить. Несмотря на всякие слухи о путях прихода к власти, включая торговые сделки в Санкт-Петербурге, взрывы домов в Москве и рязанский эксперимент с сахаром-гексогеном. Но одно из первых решений многих насторожило.
Мудрый Макиавелли когда-то предупреждал правителей, что они должны, управляя людьми, соблюдать определённый баланс между знатью и простым народом: не ущемлять привилегии первых и не раздражать слишком сильно других. Эту заповедь, кажется, Путин усвоил, если даже её не читал. У нас и народ держится в состоянии относительного довольства (впрочем, становящегося всё более шатким), и знать в лице олигархов чувствует себя вольготно (хотя тоже немножко ёрзает и надеется вовремя «слинять» за границу). Но современное общество отличается от того, что существовало при Макиавелли. В нём кроме знати и бездумной части населения, представляющей собой легко и по-всякому управляемое большинство, есть и заметное меньшинство, которое можно назвать мыслящей частью. Я имею в виду не только интеллигенцию, но и всех людей, которые что-то читали, что-то помнят и о чём-то думают.
Это не только оппозиционеры, выходящие на площадь или пишущие свои филиппики в блогах, но даже и те, которые выражают свои чувства на кухнях или молча вынашивают мысль, не «свалить» ли куда подальше вслед за слинявшими. Эти люди, которые никуда не выходят, бурчат что-то вольнолюбивое себе под нос и надеются выиграть по лотерее green card, тоже оказывают влияние на общественный климат, и не считаться с ними действующему политику глупо. Так вот, когда Путин решил возвратить нам старый перелицованный гимн, он совершил ошибку, которую старик Макиавелли и дедушка Талейран очень бы не одобрили. Большинству, к которому апеллировал Владимир Владимирович, было всё равно, кого петь - Глинку или Александрова, но мыслящее меньшинство восприняло возвращение ненавистной песни как оскорбление и не забыло его. Мудрому владыке стоило бы этот факт принять во внимание.
По рецептам советского агитпропа
Я думаю, если бы Макиавелли жил в наше время, он бы со мной согласился, что авторитарная форма правления и гласность несовместимы. В отсутствие гласности, с полной изоляцией от внешнего мира, власть может делать всё что угодно, а наличие её даже в малых дозах представляет для такого строя ощутимую опасность. Это хорошо знали советские руководители, которые западных радиостанций боялись больше, чем вражеских армий, и не напрасно. Передачи «из-за бугра», доносившие до советских людей утаиваемую от них правду, подорвали в них веру в непогрешимость коммунистической идеологии, правоту советской власти, справедливость её законов и мудрость её вождей, а без этой веры советская система существовать не могла.
Теперь у нас есть какая-то гласность, относительная свобода слова, доступ к правдивой информации, чего в эпоху Интернета, спутникового телевидения и домашних компьютеров с принтерами отменить уже невозможно. А если невозможно, то с этим очень неосмотрительно не считаться.
Меня удивляет то, что наши правители, сравнительно молодые люди, с юридическим образованием в голове, владеющие айфонами и айпедами, этого не понимают и управляют нами так, словно мы, как до изобретения радио, электроники и спутниковых тарелок, ничего не видим, не слышим и поглощаем только информационную кашу, приготовленную по рецептам советского агитпропа. Они руководят страной по своему усмотрению: одних казнят, других милуют, третьим дают возможность бесконечно обогащаться.
Сами принимают любые решения - от отмены зимнего времени до продления президентского срока, не сомневаясь в том, что депутаты и конституционные судьи от нашего имени всё одобрят и утвердят. Но, господа, или, как сейчас принято говорить, ребята, нельзя же так себя вести в условиях даже той ограниченной гласности, которую мы имеем.
При советско-сталинской власти можно было устраивать судебные фарсы вроде суда над троцкистско-бухаринской бандой и под призывы кровожадной толпы расстреливать подсудимых, как бешеных собак, выносить соответствующий приговор. Советские люди не знали, как готовился процесс, какими пытками предварительно ломали подсудимых, верили единственному источнику информации - советским газетам, и только поэтому такие процессы были возможны. Но сейчас подробности и подоплёка расправы с Ходорковским, умерщвления в СИЗО Магнитского, издевательства над Алексаняном и прочие факты произвола, воровства и попустительства воровству становятся известны широкому кругу людей, который уже не назовёшь меньшинством.
Люди поглощают доступную им информацию, большинство помалкивает, меньшинство выражает своё возмущение пока ещё в слабых формах, нейтрализуемых омоновскими дубинками и приводами в КПЗ. Но нетрудно предсказать, что, накопившись, недовольство властью когда-нибудь, и, может быть, даже скоро, примет такие формы, что привычные меры воздействия на смутьянов будут уже бессильны. Я не понимаю, неужели наши молодые правители настолько оторвались от жизни, что не чувствуют приближающейся опасности? Неужели они не предвидят хотя бы того, что, если люди открыто называют главную правящую силу страны партией жуликов и воров, это кончится очень плохо, и, к сожалению, не только для членов этой партии.
«А разве не смешно?»
Макиавелли говорил, что самое большее, чего должен опасаться правитель - это ненависть и презрение подданных. Ненависть и презрение к существующей власти, однажды сформировавшись, имеют обыкновение только усиливаться до той степени, когда уже никакие уступки общественным требованиям этих чувств не ослабляют. Если в обществе уже сложилось недоброжелательное мнение о каком-то правителе, ему уже не исправить его никакими усилиями. Либеральнейший из царей Александр Второй был ненавидим революционно настроенным обществом гораздо больше, чем жёстко правивший страной Николай Первый. Именно Александру, освободителю крестьян и инициатору многих насущных реформ, а не его крутому родителю начинающий революционер Герман Лопатин адресовал слова (привожу по памяти): «Ваше Величество, если Вы встретите образованного молодого человека с честным лицом и открытым взглядом, знайте - это Ваш враг». Это я к тому: репутацию, какая сложилась, исправить практически невозможно. Если уж партию назвали партией жуликов и воров, то, если она даже радикально изменится и будет состоять исключительно из кристально честных людей, её всё равно с ненавистью и презрением будут называть партией жуликов и воров.
К предупреждению Макиавелли я бы добавил, что выглядеть смешными людям власти тоже следует остерегаться. У меня такое ощущение, что два наших высших начальника, в детстве не наигравшись в игрушки, дорвались до них и напоминают твеновского героя, который, попав из нищих в принцы, колол орехи королевской печатью. А наши принцы - один увлекается всякими андроидами, а другой катается на всём, что едет, плавает и летает.
Проезд национального лидера на трёхколёсном мотоцикле, пролёт на пожаротушительном аппарате и ныряние за специально подложенными амфорами вошли уже в новейшие анекдоты. Что касается слов, то кое-что зависит от места и времени их произнесения. Когда президент говорит, что свобода лучше, чем несвобода, и порицает правовой нигилизм, мы выслушиваем эти слова с уважением, а потом, когда выясняется, что они ничего не значат, реакция на них одна - насмешка. А разве не смешно, когда два первых лица ежедневно поочерёдно и дозированно появляются в телеящиках и с выражением неустанной заботы о народном благе произносят соответствующие сентенции сидящим напротив статистам министерского ранга?
Проезжающие по городу москвичи видят портрет нашего действующего президента на фоне лозунга «Будущее за нами!». Не знаю, как насчёт «Единой России», логотипом которой украшен лозунг, но будущее Дмитрия Анатольевича очень легко предсказуемо: его будущее - это ностальгические вздохи о прошлом. Предположение, что через двенадцать лет кто-то предложит ему одолеть ту же вершину, нереалистично.
Наши лидеры, оба, много раз говорили об уважении к демократии и даже, помнится, подчёркивали, что без демократии у России нет будущего. Теперь своё понимание демократии они наглядно демонстрируют, лишив неподконтрольную им оппозицию малейших шансов на участие в выборах. На предсказание, какая партия победит в том фарсе, который теперь называется выборами, и каким способом, слов тратить не буду. Ставить в тотализаторе на фаворита президентской гонки бессмысленно, потому что других лошадок не будет. Тем не менее промежуток между 4 декабря 2011-го и 4 марта следующего года вряд ли будет спокойным. Нарушения правил агитации в пользу одной партии перед думскими выборами достигли такого размаха и бесстыдства, что это вызвало к предстоящему событию отвращение, которое можно назвать уже массовым и которым наверняка будет отмечено и избрание президента. Но вот чего ожидать дальше, об этом можно порассуждать.
«Если всё останется по-старому...»
Стало быть, свыше уже определено, что в результате общенародной игры в выборы у власти нам будут представлены знакомые всё лица. Президент и премьер поменяются местами. Остальные: губернаторы, министры и депутаты, за некоторыми исключениями, останутся в своих креслах, а Ходорковский продолжит шитьё рукавиц. Поскольку реальной смены власти не будет, то трудно себе представить, что как-то заметно изменится внутренняя политика. И осуществляться она будет тем же порядком: президент вносит предложения, Дума хлопает в ладоши, Совет Федерации и президент утверждают. Все оставшиеся от прошлых лет проблемы будут решаться так же. Никаких свежих идей у новой-старой власти нет. Она чем дальше, тем больше имеет сходство с советской. Но без того же фундамента.
Советская власть семьдесят лет держалась на массовой вере в безумную идею и на массовом же парализующем волю страхе. Когда кончились вера и страх, кончилась власть. Сейчас страха нет, а верить не во что. Религия не стала столь же вдохновляющей и объединяющей силой, какой до поры была коммунистическая идеология. Попытки изобрести новую национальную идею остались попытками. Что нам обещают предполагаемые победители выборов? Что через двадцать лет Россия станет самой процветающей, свободной и демократической страной. С чего это вдруг?
А пока планы поскромнее. Увеличить зарплаты учителям, повысить пенсии старикам, построить квартиры военнослужащим. Это адресаты обещаний уже слышали, но мало кто ощутил. «Единая Россия» и её игрушечные спарринг-оппоненты обещают борьбу с коррупцией. А где она была до сих пор? Мы видим, как наши сограждане из списка «Форбса» и избежавшие включения в список безмерно обогащаются, и догадываемся, каким способом, но в коррупционеры записывают мелких сошек, иногда даже сошек генеральского звания, а из по-настоящему крупных только тех отдельных, кто, как сказано об одном из них, утратил доверие президента. А пока не утратил, делал, что хотел, и жене позволял.
Никакой серьёзной борьбы с коррупцией не будет и при такой политике не может быть. Оставим в стороне слухи о личной и прямой вовлечённости в коррупцию высших лиц государства. Дело ещё и в коррупционности советского типа. Когда вознаграждаются (деньгами, орденами, продвижением по службе, льготами и поблажками) не только реальные заслуги, но и степень угодности государству. Например, неправедное судейство, поддержка правящей партии, голоса в выборных органах, подтасовки на выборах. Всё это есть тоже вид коррупции, причём самый гибельный для государства и поощряющий ту, обыкновенную, что называется взятками.
Если всё останется по-старому, то проблемы неизбежно будут умножаться, деньги - разворовываться, богачи будут богатеть, бедные - беднеть, те и другие будут проявлять недовольство. Власть это чем дальше, тем больше будет тревожить, и она попытается исправлять положение наступанием на старые грабли. Усилением контроля над СМИ и давлением на инакомыслящих вплоть до судебных и внесудебных расправ и сетованием на злокозненных американцев. Всё это усилит недовольство внутри страны и ухудшит отношения с внешним миром. Внутри открытая оппозиция частично уйдёт в нелегальную, противостояние власти примет самые острые формы (кое-где, впрочем, уже приняло).
Советская власть перед окончательным распадом долго агонизировала. Но теперь время течёт с другой скоростью. Теперь, когда подросло поколение более свободное, чем советское, когда для распространения мыслей, правдивой информации и идей есть такое непобедимое средство, как уже многократно упомянутый Интернет, и когда уже создались зачатки оппозиционных партий, групп и движений, события будут развиваться гораздо быстрее, чем раньше.
В скором времени существующую власть ожидают испытания, которые ей будет ой как трудно выдержать. Люди, планирующие для себя стабильное пребывание на вершинах, неужели не чувствуют, что время наступает тревожное? Если даже депутат Государственной думы и бывший полковник КГБ (Геннадий Гудков) говорит о возможности выхода народа на улицу, то, наверное, такая возможность в самом деле созрела.
Так что какие-то там двенадцать лет! Я бы и на шесть не загадывал.
|
| Категория: Правительство России | Добавил: sever2012 (02.12.2011)
| Автор: Владимир Войнович
|
| Просмотров: 774
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
|
