 Генералиссимус
Группа: Администратор
Сообщений: 3666
Статус: Offline
| Батюшка командиру все же помощник
В современной армии востребованы священники, а не лекторы по «научному» атеизму
Дискуссия, разгоревшаяся на страницах еженедельника «ВПК» по поводу перспектив введения в армии института военных священников («Батюшка командиру не помощник»), похоже, перешла в разряд принципиального и бескомпромиссного диспута между атеистами и верующими, в ходе которого, на мой взгляд, ни одна из сторон не обратила должного внимания на следующую проблему.
Молодой человек призывается в армию – в идеальном варианте, разумеется, для защиты Родины с оружием
в руках. Следовательно, непременным условием его подготовки оказывается психологическая, а именно: восемнадцатилетний парень должен быть готов пожертвовать своей жизнью ради Отечества. Исходя из этого преодоление естественного страха смерти у бойца становится ключевой задачей его командира, причем решить ее необходимо в течение одного года и таким образом, чтобы вернувшийся «на гражданку» человек не утратил приобретенных в течение службы навыков.
Однако сможет ли справиться с обозначенной проблемой офицер, отрицающий бытие Божие и, следовательно, личное бессмертие человека?
Общественное выше личного
На первый взгляд недавнее прошлое нашей страны свидетельствует о положительном ответе. Советский Союз декларировал себя атеистическим государством, более того, в предвоенный период на его просторах действовал Союз воинствующих безбожников, видевший в числе основных своих целей воспитание подрастающего поколения в материалистическом духе.
“ Пребывание священника в рядах Вооруженных Сил не является проблемой и уж тем более оно не противоречит Конституции ”
Тем не менее Красная армия и народ в целом героически сражались за свободу в годы Великой Отечественной войны. Да, нам возразят, что согласно данным, приведенным ведущим сотрудником Института российской истории РАН доктором исторических наук Валентиной Жиромской по переписи населения 1937 года, «в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 миллиона против 42,2 миллиона, или 56,7 процента против 43,3 процента от всех выразивших свое отношение к религии назвали себя верующими. Женщин, признавших себя верующими, было больше, чем мужчин: 64 процента против 36. Среди грамотных верующих мужчин в возрасте до 30 лет – 32,6 процента, а среди грамотных женщин этого возраста – 48,4 процента. Христианами назвали себя почти 80 процентов всех верующих. Три четверти населения привержены православию».
Впечатляющая картина, весьма, надо полагать, поразившая советское руководство, особенно Иосифа Сталина, лично вставившего в анкету вопрос об отношении граждан к религии.
Но бесспорный факт: значительная часть комсомольцев и коммунистов – убежденных атеистов – храбро сражались с фашистами, отдавая свою жизнь за советскую Родину. Почему это происходило? Неужели молодые люди не испытывали естественного и свойственного сознанию неверующего человека страха перед вечным небытием? Попробуем ответить на этот вопрос.
Коммунисты и комсомольцы 30-х, воспитанные на романе Николая Островского «Как закалялась сталь», верили в счастливый мир, уготованный их потомкам, ради которых стоит трудиться и умереть, они жили не столько настоящим, сколько ради будущего. Составной частью внедряемых в мировоззрение молодых людей идей в предвоенный период стала формула: общественное выше личного. Люди, мыслившие себя винтиками системы, не могли одновременно с этим осознавать себя свободными личностями. Это, в общем-то, соответствовало идеологии господствовавшего в СССР тоталитаризма, в свое время довольно точно сформулированной Бенито Муссолини: «Все в государстве, ничего вне государства, ничего против государства».
Любопытно, что эта идея нашла свое отражение в том числе и на страницах социалистического кинематографа, проникнутого духом коллективизма. Даже в снятых уже на закате советской эпохи и стилизованных «под Голливуд» боевиках «Пираты XX века» и «Одиночное плавание» в центре внимания находился не супермен типа Рэмбо, а в первую очередь героический коллектив.
Кроме того, признавая самоотверженность комсомольцев в годы первых пятилеток и на полях Великой Отечественной, мы должны принимать во внимание следующее. В каком-то смысле учение большевиков, как это ни парадоксально будет звучать, носило религиозный характер и в чем-то, впрочем, только во внешних формах было похоже на православное мировоззрение: подлинно счастливая жизнь ожидает человека в будущем.
Это, а также слабое осознание ценности личной свободы притупляло страх смерти комсомольцев 40-х, сражавшихся за воспитавший их общественный строй и счастье своих детей, которым предстоит жить при коммунизме.
В 60-х – начале 70-х годов подобные мировоззренческие установки воплотились в подвигах молодежи, с энтузиазмом осваивавшей целину, строившей БАМ, прокладывавшей дорогу в космос, участвовавшей в военных конфликтах за пределами СССР и пр.
Риск жизнью и здоровьем, пренебрежение собственным материальным благополучием и элементарным бытовым комфортом компенсировались опять же верой уже, как многим казалось, в совсем близкое счастливое будущее, обещанное Никитой Хрущевым.
Другие герои
Однако иллюзии о построении некоего идеального общества окончательно развеялись где-то на закате брежневской эпохи, когда по-настоящему уважаемыми (может быть, конечно, не столько уважаемыми, сколько востребованными) людьми в стране стали не космонавты и первопроходцы ударных строек, а товароведы – вспомним знаменитую миниатюру Аркадия Райкина. Постепенно стремление к личному материальному благополучию становится доминирующей мировоззренческой установкой большинства советских людей второй половины 80-х.
Религиозный индифферентизм значительной массы населения и его неверие в посмертное существование души выразились в желании максимально комфортно прожить земную жизнь. На этом фоне жертвенность и аскетизм, пренебрежение личным благополучием, столь свойственные прежним поколениям комсомольцев, перестают играть определяющую роль в ментальных установках «восьмидесятников», среди которых появляются другие «герои», чей моральный облик неплохо показан в некогда нашумевшем фильме «ЧП районного масштаба».
В конечном счете нивелирование веры во всех слоях общества, включая правящую элиту, неверие в возможность построения коммунизма привели к развалу Союза, а либеральные реформы, дискредитация в сознании молодежи понятий «патриотизм», «любовь к Родине» – к появлению «поколения пепси». Его представители не то что умирать за Отечество, вообще служить не хотели: именно тогда началось массовое «кошение» от армии, чему не в последнюю очередь способствовали вышедшие в перестроечные годы кинокартины «Сто дней до приказа», «Делай раз», а также активно публиковавшиеся на страницах печати ранее закрытые материалы о случаях «дедовщины».
И в итоге современный молодой человек, чьи интересы порой не простираются дальше монитора компьютера, бесконечно далек и от веры в Бога, и от веры в построение идеального мира, некогда описанного братьями Стругацкими в произведении «Полдень, XXII век».
Заметим, что вся современная постхристианская цивилизация, составной частью которой является и Россия, с ее культом наслаждений и максимального комфорта отнюдь не способствует воспитанию подрастающего поколения в духе любви к Родине и главное – готовности пожертвовать ради нее жизнью. Проще говоря, в современном обществе потребления люди уже неспособны на подвиги, которые в свою очередь немыслимы без идеалов, возвышающих человека над его материальными потребностями. Можно ли их вернуть?
Эта проблема становится весьма актуальной для России, особенно на фоне часто повторяющихся заявлений военных экспертов, сутью которых стало утверждение: «У границ России выросла опасность ядерной войны».
В самом деле, в обществе не могут не вызывать тревогу сложность отношений с НАТО, стремящегося к расширению своего влияния на постсоветском пространстве, неопределенность в будущем отношений с Китаем, население которого очень активно осваивает Дальний Восток, нестабильная ситуация на южных рубежах нашей страны.
Все эти факты свидетельствуют о том, что для России не устранена угроза вооруженного противостояния с каким-либо из сопредельных государств или военных блоков. Но готовы ли будут российские солдаты умирать за Родину?
Нам ответят: войны последней четверти XX века дают положительный ответ на этот вопрос. Но мир меняется: во время боевых действий в Афганистане служба в Вооруженных Силах еще не была дискредитирована и «косить» от нее считалось дурным тоном да и многие бойцы верили, что выполняют в далекой, непонятной и покрытой неприветливыми горами стране интернациональный долг.
Война же в Чечне воспринималась обществом, равно как и освещалась СМИ, уже по-другому, но что для нас важно – она показала востребованность священников в действующей армии. Яркий пример тому – игумен Киприан, написавший книгу «Чечня. Записки русского монаха». Этот человек во время двух чеченских кампаний постоянно и по доброй воле находился на передовой. Там никому из офицеров-окопников не могла прийти в голову мысль, что деливший с ними тяготы войны батюшка «командиру не помощник» и его нахождение на позициях под огнем противника, помощь раненым и духовное напутствие умирающим «противоречат Конституции».
Опора – в церкви
Но не только на передовой священник может оказать помощь командиру. Со времен Великой Отечественной в России, как и в любой другой стране мира, существует проблема реадаптации вернувшихся с войны ветеранов. И если после разгрома фашистской Германии большинство мужского населения, участвовавшего в боях, чувствовали себя героями, то начиная с афганской кампании ветераны нередко воспринимались обществом как «белые вороны». Это породило проблемы «потерянного поколения», многие представители которого находили и находят точку опоры именно в Церкви. Ведь из уст не священников, а именно чиновников-атеистов «афганцы» и «чеченцы» слышали бесчеловечные слова: «Я тебя туда не посылал».
И если бы в начале 90-х годов государство предложило Церкви более тесное сотрудничество в деле реадаптации вернувшихся с войны «афганцев», сломанных судеб, в том числе и из-за последующей криминальной деятельности, оказалось бы меньше.
Известны случаи на чеченской войне, когда бойцы, «на гражданке» не отличавшиеся глубокой верой в Бога, совершали героические поступки, движимые именно религиозными побуждениями, причем рядом с ними не было священника. Яркий пример тому – подвиг рядового Евгения Родионова, отказавшегося отречься от православия и принявшего мученическую смерть. И можно ли объяснить поступок Евгения религиозным фанатизмом и невежеством, которые в свое время не были ликвидированы знаниями «научного» атеизма?
Думается, проблем с адаптацией бойцов к суровым условиям армейской службы было бы меньше, окажись рядом с ними в казарме и уж тем более на передовой священники, подобные упомянутому выше отцу Киприану, чей авторитет среди фронтовиков бесспорен, равно как и польза, принесенная им армии.
Конституционное право
И еще вот о чем хотелось бы сказать: значительная часть ветеранов полыхавших в последние четыре десятилетия в России и за ее пределами войн в настоящий момент – верующие люди, некоторые – священники и монахи, такими являются даже отдельные ветераны Великой Отечественной, например сражавшийся под Сталинградом архимандрит Кирилл (Павлов). Немало солдат и офицеров, исповедовавших православие, погибли или умерли от ран. Напомню, среди убитых боевиками во время двух чеченских кампаний есть и священнослужители, например отец Анатолий Чистоусов.
Думается, эти люди не заслужили того, чтобы об их вере говорили в столь уничижительном тоне, как это делает Сергей Иванеев в своей статье «Батюшка командиру не помощник». Можно отрицать бытие Бога и считать религию «опиумом для народа», но нельзя в неуважительной форме отзываться о вере сограждан. Особенно на фоне того, что, как показал опыт двух чеченских войн, в армии оказались действительно востребованы священники, а не лекторы по «научному» атеизму, к слову сказать, ничего общего с подлинно научным мировоззрением не имеющему.
В заключение отметим, что пребывание священника в рядах Вооруженных Сил не является проблемой и уж тем более оно не противоречит Конституции, 28-ю статью которой никто не отменял: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Батюшка в армии будет находиться не для пропаганды и навязывания кому-то религиозных взглядов, а для духовного окормления тех военнослужащих – не только солдат, но и офицеров, которые в этом нуждаются. Иными словами, священник в армии нужен для того, чтобы православный христианин имел возможность согласно приведенной статье Конституции воспользоваться правом исповедовать свою религию и действовать в соответствии с ее установлениями, например причащаться, а также решать возникающие у него духовные вопросы, что невозможно без пастыря.
И смеем утверждать: военнослужащий, верящий в личное бессмертие души, стремящийся соизмерять свою жизнь и служение с христианскими заповедями, будет надежным защитником страны, готовым, если понадобится, преодолев естественный для каждого человека страх смерти, пожертвовать ради Отечества жизнью, как это делали православные воины на протяжении многовековой истории России. Они исполняли данную Христом заповедь, под которой, думается, подписались бы честные и неравнодушные к судьбе Родины атеисты: нет больше той любви, как если кто положит душу (иными словами – жизнь) свою за друзей своих.
Игорь Ходаков
Опубликовано в выпуске № 31 (499) за 14 августа 2013 года
Прикрепления:
тот, кто ищет, тот добьется!!!
|
