«Не знаю, что и писать о своем сыне Коле. Нормальный был пацан, рос, учился, хулиганил потихоньку с друзьями в школе. Закончил восемь классов, остался работать в колхозе до армии. Очень уж любил животных. Особенно – лошадей, а их у нас в колхозе было более двухсот голов. Так вот все два года до армии работал Коля с конями. Обучал их, приучал к верховой езде и к упряжке. Самые дикие и злобные жеребцы подчинялись ему. По характеру был очень спокойный, дружелюбный со всеми, никогда и ни от кого не слышал я ни одного плохого слова о своем сыночке.
Никогда и никому не отказывал он в помощи. Особенно пожилым людям. Только спрашивал меня: «Папа, я пойду к бабе Любе дрова поколоть, или сено покосить и сложить?!» Все наше личное хозяйство тоже лежало на его плечах: две коровы, молодняк, свиньи. Он со всем лихо управлялся – это была его стихия. Детей у меня было трое, но так уж вышло, что я воспитывал их всех без матери, не было ее у нас, растили мы их с бабушкой, моей мамой. Коля рос очень гордым мальчиком, не любил над собой грубости и насилия и за это поплатился своей жизнью, я так думаю…»
Николая Явишева призвали на военную службу 18 июня 1990 года, служил он в г.Уфа, Башкирия, в строительных войсках. 10 августа отец ездил к сыну на присягу, благо служил Коля недалеко всего в шести часах езды от дома. Присяга прошла хорошо и празднично, отец уехал домой умиротворенный, а 30 августа 1990 года Коля был убит, прослужив всего 42 дня.
В этот день отца Коли вызвали в сельсовет. Так уже находился представитель военкомата, который сообщил отцу о гибели сына. Через некоторое время пришла и телеграмма: «Ваш сын Николай трагически погиб».
Гроб с телом Николая Явишева привезли в его родное село через несколько дней семь солдат и два офицера. Офицеры категорически не давали родным вскрыть цинковый гроб. Но так как родными Коли считала себя вся его деревня, гроб вскрыли, тело мальчика осмотрели и пришли в ужас. У Коли были выбиты зубы, лицо все в синяках, на голове две больших гематомы, одна, выше правого уха, величиной с кулак. Шея сзади разрезана и зашита...
А версия смерти Коли, с которой приехали офицеры его части – самоубийство через повешение. Получается, Николай сам себя зверски избил, а потом повесился? Тем более что фактически следов от петли на шее Никола практически не было видно.
Конечно же, ни отец Николая, ни его братья, ни односельчане не могли поверить в самоубийство простого деревенского парня, крепкого и здорового, как взрастившая его земля. Такие ребята как Николай, с собой не кончают! Уже потом отец Коли спрашивал знакомых врачей, что могут означать разрезы на шее сына. Врачи объяснили, что так делают, если хотят скрыть убийство, делают сзади на шее разрез, а потом зашивают и уже нельзя доказать, прижизненное были повешение, или посмертное.
8 сентября из Уфы приезжал в деревню военный следователь. Разговаривал с родными, друзьями Коли, его односельчанами. Отец спросил следователя, есть ли какая-нибудь зацепка, чтобы доказать убийство сына? Следователь ответил, что есть подозрение на двух «дембелей», но зацепка очень слабая. Через месяц отец Коли сам приехал в воинскую часть. Следователь был в отпуске, а его заместитель был уже настроен совсем по-другому. Он сообщил отцу, что за неимением состава преступления дело о гибели сына закрыто, и он действительно покончил жизнь самоубийством.
С материалами уголовного дела отцу Коли ознакомиться не дали, не предоставили возможности даже просчитать акт судебно-медицинского исследования тела сына. Командир части, с которым разговаривал отец, вел себя вызывающе. Он заявил отцу, который сообщил, что считает, что его сын был убит старослужащими, а самоубийство было инсценировкой. « Судебно-медицинскому эксперту я верю больше, чем Вам». Тот же командир заявил, что с начала года он в своей части уже «посадил» семьдесят солдат за различные преступление. Что же это получается, подумал отец Коли, это не воинская часть, а какая-то бандитская шайка? Затем он долго разговаривал с сослуживцами сына, призванными одновременно с сыном. Все они сомневались, что Николай мог покончить с собой, рассказывали, что в тот день Явишев был веселый, смеялся, много разговаривал. Утром после завтрака был на разводе на работу, а потом, говорят, его отозвал какой-то сержант, а отделение уехало на работу. А работали они на строительном объекте в 20 километрах от воинской части. А вот что за сержант увел с собой Колю, почему-то никто не запомнил. А может быть, боялись сказать.
Отец Коли три раза ездил в Уфу, в военную часть, где погиб Коля и в военную прокуратуру. Но все было бесполезно - все военные, как попугаи твердили одно: состава преступления нет, все проверяли, Коля во всем виновен сам. Дознаватель воинской части капитан Киндеев даже высказал такую «правдоподобную» версию: мол, гематомы на голове мальчика появились оттого, что тело билось о стенки гроба, когда Колю везли домой. Но отец Коли – по специальности ветеринарный врач и разбирается в таких вещах, и когда он прямо высказал капитану, что он об его вранье думает, тот растерялся. А командир части прямо заявил отцу: «Езжай хоть до самого Горбачева, все равно ничего не добьешься!»
Много лет отец Коли Явишева штурмовал чиновников от Уфы, Богуруслана, от Самары до Москвы, но добиться правды о гибели сына не смог.
Прошло десять лет со времени смерти Коли, как к отцу его приехал Колин друг по службе. Который стал случайным свидетелем страшной трагедии. Он рассказал отцу печальную историю об истинной причине Колиной смерти. Однажды вечером старослужащий солдат заставлял Колю, как было «положено» в этой части, стирать за него портянки. Николай категорически отказался. Ночью Колю подняли с постели несколько старослужащих и раздетого потащили в каптерку. Там началось зверское избиение. Колю били кулаками, потом, свалив на землю, стали пинать ногами. Били также всем, что подвернулось под руку. Свидетель рассказал, что Коля почти не кричал, видно его сразу сильно ударили по голове, и парень потерял сознание, а потом садисты добивали уже бессознательное и неподвижное тело. Когда насильники выдохлись, Николай был уже мертв. Тогда его завернули в шинель и вынесли в пустую казарму, где и повесили безжизненное тело, бывшее совсем недавно хорошим парнем Колей Явишевым. Потом убийцы принесли Колину одежду и аккуратно сложили рядом. Складывалось впечатление, что человек сначала разделся до майки и трусов, сложил снятую одежду и потом только повесился. Каким надо быть идиотом, чтобы после этого поверить в версию о самоубийстве? А ,может быть, никто и не верил, просто так было всем удобно?
Так погиб отличный парень Николай Явишев, умер, не склонив головы перед убийцами и насильниками. Жил с честью и гордостью и умер как достойный человек. И это достоинство было унижено и оклеветано всеми теми, кто покрывал убийц, спасая свои погоны и должности. А каково было отцу Коли? С таким трудом вырастить без матери трех отличных сыновей и получить вместо среднего, умницы и помощника – цинковый гроб. А какого в деревне быть отцом самоубийцы? Пусть не все односельчане верили версии о самоповешении Коли, но все-таки. Трудно, ох как трудно пришлось его семье.
А вот у кого повернулась рука отправить нормального, здорового, работящего деревенского парня в этот рассадник бандюг – в башкирский стройбат? Это уже отдельный вопрос, который, правда, вписывается в стройную концепцию уничтожения всех тех, кто не способен и не хочет стать рабами. А если парень силен и телом и духом и может за себя постоять – пошли его в такой ад, из которого ему уже живым не выбраться.
Самые дикие и злобные жеребцы слушались Николая Явишева и покорялись его воле. Но куда такому благородному и умному созданию, как лошадь до выродков рода человеческого, не имеющих ни чести, ни совести, ни жалости!

Прикрепления:

тот, кто ищет, тот добьется!!!