«Уважаемый Михаил Сергеевич! Вот уже три с половиной года как моего сына нет на свете. Я требую, чтобы моего сына считали погибшим при исполнении служебных обязанностей! Я хочу знать, кто понес наказание за эту смерть!? Кроме того, мне нужны гарантии, что мне не придется подыхать в пустой комнате, пока не сгрызут крысы или гнить заживо в какой-то богадельне… Вы думаете, за это время кто-нибудь: военная часть, военкомат, комсомол, техникум, профсоюз поинтересовались хоть раз, как там такая-то, мать погибшего в армии солдата? А ведь мой Володя был членом всех этих организаций. Так как же так? Я одна растила сына, подняла, дала образование и, как будто не было ничего? Не было, получается на свете моего Володеньки? Так что же это такое? Я пишу так потому, что не боюсь уже ничего, в нищете всю жизнь жила, в нищете теперь и помру, а где, для меня уже не имеет значения…
Но все же в глубине души еще теплится надежда, что есть же где-то справедливость? Вот и хожу, обиваю пороги…»
Этот крик отчаявшееся души матери, потерявшей все, что было у нее в жизни – строки из обращения к президенту СССР Горбачеву Тамары Васильевны Дедовой, матери погибшего в армии Владимира Дедова.
Володя Дедов, 1967 года рождения, был коренным жителем города Ленинграда. До армии окончил школу юных моряков, имел множество грамот за отличную учебу и общественно-политическую деятельность проходил множество медицинских комиссий, которые признали Володю абсолютно здоровым. Два сезона мальчик даже ходил в море. Затем окончил топографический техникум, постоянно бывал в экспедициях, на раскопках. В этих поездках паренька заворожила таинственная и многогранная культура древнего Востока.
Дедов даже пошел заниматься на подготовительные курсы Ленинградского государственного университета, малого факультета восточных языков (тогда единственного в стране). Собирался изучать языки и культуру Востока. Но поступить учиться Володе не дали, в мае 1986 года призвали в армию.
Закончил Володя учебное подразделение в городе Подольске. Получил специальность – кодировщик. Затем был направлен в войска ПВО, в г. Кадут, где и скончался 18 июля 1987 года, в возрасте девятнадцати лет.
9 июля (за 9 дней до смерти), Володя написал матери тревожное письмо. У него что-то произошло в воинской части, но что, он не объяснил. Написал – расскажу при встрече. Мать как раз собиралась приехать навестить сына. В письме Володя пишет, что его должны или посадить на гауптвахту, или положить в санчасть, так как он себя плохо чувствует. Пишет сын, что нервы у него на взводе и нужно немного успокоиться. А дальше – очень странная просьба, странная и страшная. Сын просит мать при приезде в воинскую часть вести себя с достоинством. Так что же должна была узнать Тамара Васильевна Дедова в части, что сын даже просит ее сохранять достоинство? К сожалению, не известно.
В своем письме другу, датированном уже 15 июля (три дня до смерти), Володя пишет, что лежит он в санчасти, все у него хорошо, только вот «какая-то гадость на ногах и во рту вскочила. Все бы хорошо, но очень больно кушать и курить. Это настоящее мучение». На следующий день 16 числа в 5 часов утра к Володе приехала мама. Но сын был уже в тяжелом состоянии. Рассказать что-то матери он уже не мог – из-за нарывов во рту говорил очень плохо. Весь день в присутствии матери у Володи шла кровь изо рта и носа, но его не отправили в госпиталь. Только 17 июля (сутки до смерти), его отвезли в больницу. Когда мальчик был уже без сознания, и когда все уже было поздно.
Володя скончался, не приходя в сознание, от острого нарушения мозгового кровообращения и массивного кровоизлияния в легких.
Такая смерть единственного ребенка практически на руках у матери, бессильной ему помочь, потрясла Тамару Васильевну до глубины души. Как это так, никогда не болел, призывался абсолютно здоровым, и вдруг умер – и никто ни в чем не виноват? Поговорить с сослуживцами сына матери не дали, но из случайно оброненных фраз, она поняла, что Володя плохо себя чувствовал еще 1 июля и постоянно жаловался на головные боли, кашель и температуру. Но ведь еще 9 июля, судя по письму, он был еще в роте и даже не знал, куда его - на гауптвахту или в санчасть? Как такое может быть?
Врачи в госпитале «успокаивали» мать такими фразами: «Мамочка, Ваш сын все равно бы умер, у него было белокровие». Какое такое белокровие? Это в 19 лет? Откуда?
Тамара Васильевна начала писать жалобы в различные инстанции. Из окружной военно–врачебной комиссии ей пришел ответ, что у ее сына была сначала «острая респираторная инфекция, осложнившаяся двухсторонней пневмонией, во время которой развилось нарушение свертываемости крови, что привело к кровоизлиянию в жизненно важные органы - головной мозг, внутренние органы, слизистую полости рта, кожу». Поучается, что у ее Володи сначала было одно осложнение, наступившее после нелеченной ОРЗ – двусторонняя пневмония, которую тоже никто не думал лечить. И только после этого наступили осложнения – те самые проклятые высыпания на ногах и во рту, на которые жаловался мальчик. Получается, что кровотечения, которые наблюдала мать в санчасти, и на которые никто из медперсонала не обращал никакого внимания - были признаками его уже неотвратимой смерти? И никому до этого не было никакого дела!? Как можно при этом писать, что «вследствие быстро прогрессирующего течения заболевания и его грозного осложнения – массивного кровоизлияния в головной мозг, спасти Дедова, к сожалению, не удалось». Но почему быстрого ведь болел Володя целых 18 дней, а лечить его стали нормально только на 17 день болезни. Да и то, лечили, не зная от чего, ведь диагноз болезни был уже установлен во время вскрытия мертвого тела Володи?
Наверное, понимая, что заверения о том, что «врачи сделали все возможное», звучат более чем несостоятельно, уже Центральное военно-медицинское управление Министерства обороны СССР, отвечает матери , что оказывается, Володя еще до армии страдал тяжелым заболеванием, геморрагическим васкулитом, течение которого усугубилось развитием двустороннем пневмонии, отека головного мозга и кровоизлияния в жизненно важные органы. А раз так, раз призвали в армию уже больного мальчика – то виновных в его смерти нет как нет. Но ведь были же осложнения! Да и какие грозные! Которые никто не замечал и даже не думал лечить! «Дефектов в оказании медицинской помощи не выявлено». Где уж выявить! Даже если бы Володя скончался на руках матери в медсанчасти, так и не попав в госпиталь, врачи все равно выкрутились бы!
Только вот не было у Дедова никакого геморрагического васкулита, здоров он был, абсолютно здоров! И погубили его в армии и никак иначе!
Володю Дедова, как и многих других ребят, убило равнодушие командования и медицинского персонала к здоровью и самой жизни простого солдата. Кашляет? Неважно! Все кашляют! Температура держится? У всех температура, каждого госпитализировать - кто работать будет? Язвы во рту – стоматит! Кровь идет весь день – здоровее будет! Будет, если не умрет! А если и умрет? Ну и что? Одним солдатом меньше, в чем проблема? Ведь не генеральский сынок, не высокопоставленного лица? Подох? Ну и бог с ним? Разве мало таких? Тем более, что ответственности за эту смерть никто нести не будет!
Все разделяют горечь утраты, все всё понимают. И никто ни за что не отвечает!
В своем последнем письме от 15 июля Володя написал другу, что ему «с каждым днем все сильнее и сильнее хочется на волю…»
В народе о такой смерти говорят: отмучился. Я очень надеюсь, что ТАМ Володе Дедову хорошо и его больше никто и никогда не будет мучить!

Прикрепления:

тот, кто ищет, тот добьется!!!