Самое страшное для родителей, потерявших в армии своего любимого сыночка – это огромное количество грязи, которое военная система выливает на мертвого, уже не способного защитить и оправдать себя парня.
В каких только грехах не обвиняло следствие погибшего Игоря Заболотнева. Если, читая материалы расследования его гибели, верить всему, что там написано, то нам предстает очень несимпатичная фигура погибшего: и врун, и «сачок», и членовредитель и алкоголик, а к тому же - полный клинический идиот. Ведь только придурок станет пить тормозную жидкость, содержащую этиленгликоль, страшный яд. Тем более что всех военнослужащих предупреждают строго-настрого о том, что эта жидкость очень ядовита, и внутрь ее употреблять нельзя.
Так что за человек на самом деле был Игорь и стоит ли верить всему, что написано в материалах расследования обстоятельств его гибели? Когда читаешь письма отца Игоря и постановления прокуратуры, то кажется, что речь идет о двух абсолютно разных людях. Так кто лучше знал Игоря – его родители, воспитавшие его течение 18 лет, или прокуроры, которые в глаза его живым не видели?

Игорь Заболотнев родился 6 октября 1965 года. Мальчик рос очень послушным, внимательным, его родители и знать не знали ни о каких трудностях переходного возраста. И учился Игорек всегда без троек. Родители до сих пор постоянно смотрят на благодарности, которые сынок приносил по несколько штук в каждом классе, благодарности за хорошее воспитание сына.
Игорь был очень талантливым и умным мальчиком, постоянно участвовал в олимпиадах, занимая призовые места.
В старших классах в летние каникулы стал работать на заводе, на котором работал отец, помогая семье в ее тяжелом материальном положении.
После окончания 10 классов родители предложили Игорю поступить в институт. Но Игорек сказал, что у него слишком много интересов и он пока не может определиться, в какой именно Вуз ему поступать. И попросил годик на раздумье. Но судьба распорядилась иначе – Игоря призвали в армию. Конец оказался плачевным.
Из вещей Игоря родителям отдали только наручные часы, и то потому, наверное, что те оказались разбитыми. Когда пришла телеграмма, что сын в тяжелом состоянии, родители мгновенно вылетели в часть. Вслед за первой через 2 часа другая телеграмма – уже о смерти. Позднее выяснится, что первую телеграмму посылали уже тогда, когда знали, что Игоря больше нет на свете.
Сначала, как это не противно, но приведем «официальную» версию, результат «кропотливой работы» военной прокуратуры:
«Что касается потери водительского удостоверения, то было установлено, что его никто не похищал (оно никому не нужно). Сослуживцы видели, как оно у него выпало из-под майки, когда он раздевался. Поэтому Ваш сын и попросился в другую воинскую часть, что было и сделано. Кроме того, майором Моисеенко была предоставлена в прокуратуру объяснительная записка Вашего сына, где он указывает, что травму почек получил при падении в автопарке. Однако поэтому поводу Ваш сын не лечился». (Почему не лечился, если травма была?)
«В октябре 1984 года лечился в госпитале с функциональным расстройством желудка, а июле 1985 года Ваш сын лечился в госпитале по поводу ситуационной реакции.
«Так, в октябре 1984 года не была исключена возможность внесения Заболотневым крови в мочу. В этот же период рядовой Болотов видит, как Заболотнев глотает карбид, намереваясь получить язву и комиссоваться».
«30 августа 1985 года Заболотневу была поставлена задача – оказать помощь в ремонте автомобиля рядовому Шипицину. Во время работ Игорь неоднократно отлучался из помещения бокса и заходил в соседнее помещение, где хранятся антифриз и тормозная жидкость. После этого сослуживцы стали замечать в его поведении странности: при ходьбе его шатало, речь была невнятной, лицо покраснело. Его поведение было типично для человека, находящегося в алкогольном опьянении. По дороге Заболотнев падал, ударил Лунькова в лицо, после чего Луньков тоже нанес Заболотневу удары в лицо.
Около 24 часов Заболотнева увидел капитан Власов, предположил, что тот пьян. Жалоб на здоровье Игорь не высказывал. Ему предложили промыть желудок водой, Заболотнев отказался и его уложили спать в «каптерке».
Утром было обнаружено, что Заболотнев находится в бессознательном состоянии. Он был доставлен в госпиталь, в реанимационное отделение, где была начата терапия, направленная на выведение яда из организма. Диагноз устанавливался путем исключения. Консилиум врачей установил – отравление жидкостью, содержащей этиленгликоль. Состояние Заболотнева ухудшалось и, несмотря на реанимационные мероприятия, он скончался.
При судебно-медицинском исследовании трупа Заболотнева обнаружены ссадины лба, правой скуловой области, верхней и нижней губы, задней поверхности правого локтевого сустава, кровоизлияния в мягкие ткани в области правой скуловой дуги, длительностью не более 3-4 суток до момента смерти.
«Методик обнаружения антифриза в госпитале, даже в окружном, нет
«Действительно затем, в «промывных водах» был обнаружен этиленгликоль.
Проведенным расследованием в части установлено, что Вашего сына никто не избивал».
«Каких-либо морфологических признаков заболевания органического характера ни в каких органах не установлено, он был здоров».
Вот так можно оболгать хорошего парня, когда он сам уже себя защитить не может.
Но, однако, некоторые вехи случившихся событий имеются и в этом скопище лжи и фальсификаций.
Давайте проанализируем:
- сначала у Игоря в части пропадает водительское удостоверение, и он заявляет об этом во всеуслышание.
- затем это удостоверение «находится» при странных обстоятельствах.
- а вскоре Игорь Заболотнев «падает» в автопарке и получает травму почек, о чем майор Моисеенко не преминул взять с Игоря объяснительную (какой, однако, предусмотрительный).
- после этого Игоря направляют в госпиталь, и у него в анализе мочи обнаруживается кровь.
- через несколько месяцев он опять лежит в госпитале с «ситуационным заболеванием».
- 30 августа Игорю в автопарке становится плохо, его качает, он инстинктивно размахивает руками. Запаха изо рта нет, но все принимают это за опъянение.
- Игоря избивают (якобы в ответ на его удар, но мы уже знаем, что непроизвольное размахивание руками входило в «пакет» признаков его заболевания.
- Не оказав Заболотневу никакой помощи, его бросают спать в «каптерку»
- Утром Игорь без сознания, его везут в госпиталь, причем кто-то из части участливо подсказывает врачам «версию» об отравлении антифризом, так как первое, что сделали врачи – стали промывать Игорю желудок.
- Не приходя в сознание, Игорь умирает. Спасти его не удается. Врачи утверждают, что в госпиталь он был уже доставлен безнадежным.
- Никаких методик для определения содержания в крови антифриза в госпитале нет. Так что так никто и не доказал, что антифриз вообще присутствовал в организме Игоря.
- Позднее, в промывных водах, обнаруживается содержание этиленгликоля, но не известно, как он туда попал.
Такая вот картина без излишних эмоций и кивков на вину самого Игоря. Согласитесь, так много интересного.
А вот версия Отца Игоря Заболотнева, Бориса Ивановича, который, согласитесь, знал своего Игорька гораздо лучше всех граждан в погонах вместе взятых.
«В конце марта – апреля 1985 года моему сыну отбили почки. Это произошло вследствие «разрядки» конфликта с сослуживцами, организованного «педагогикой» майора Моисеенко. В результате повреждения почек Игорь не мог даже передвигаться. Майор спрашивает: «Били ли тебя?», заставляет раздеться и осматривает. Прекрасно зная о существовании изуверских способов повреждения внутренних органов без заметных внешних следов. И майор, предохраняя себя, от последствий случившегося, требует, чтобы Игорь написал объяснительную, что он повредил себе почки при падении.
А ведь именно этот майор спровоцировал расправу над Игорем, огульно обвинив весь личный состав в краже у него водительского удостоверения. Это удостоверение было потом подброшено в одежду Игоря кем-то из старослужащих, но злоба, видать осталась.
После травмы почек, Игоря даже не направили в медсанбат. Не направляли и потом, хотя видели все, что парень болен. О полноценной службе Игоря уже не могло быть и речи. Из-за болезни почек, как потом скажет Моисеенко, его направляли только туда, где он был в состоянии работать. Так получается, почки у Игоря не переставали болеть с марта, почему же его не направили в госпиталь. По словам Моисеенко: «Вначале думали, что почки заживут, после возвращения из «целинного парка», мы Заболотнева сразу в госпиталь направили». Прошло уже три месяца после повреждения почек у Игоря, и видя, что тот (по словам самого Моисеенко) слишком скромный и не разгласит тайну повреждения почек, значит над ним можно продолжать чудовищный эксперимент – до самой смерти (в буквальном смысле).
В госпитале в июле 1985 года в анализах мочи Игоря обнаружена кровь. То, что Игорь сам налил кровь себе в мочу - чистейший бред, ведь мы уже знаем, что у него давно болели почки, значит, и моча в крови точно была. Вот только отвечать за то, что на этот факт никто не обратил внимание никто не хочет, вот и валят сейчас на мертвого – он не может защититься.
Игоря, немного подлечили (правда, неизвестно от чего), опять направляют часть, где у него продолжают болеть почки.
Затем он опять попадает в госпиталь, уже с ситуационным психозом. Врачи-специалисты утверждают, что такие состояния как раз и характерны у больных с отбитыми почками, у которых постепенно начинает развиваться острая почечная недостаточность, которая отражается на нервной системе больного.
И вот наступает развязка. Утром 30 августа у Игоря резко ухудшается состояние. Его сослуживцы потом отметят, что у него были красные глаза, в обед отсутствовал аппетит, а в ужин он вообще не притронулся в пище. Все это признаки развивающейся острой почечной недостаточности. Но больного парня отправляют работать в автопарк. И именно в парке острая почечная недостаточность у Игоря переходит в состояние «эйфории» - возбуждение с частичной потерей сознания и ориентации, что по внешним признакам очень похоже на состояние опьянения, только «без запаха». Да, из-за чрезмерной скромности Игоря, его терпеливости и выносливости (в том числе и к физической боли), безотчетного доверия к старшим, сочетающегося с недостаточностью жизненного опыта, оказалось возможным проделать над ним этот преступнейший «эксперимент».
Но как хорошо не было бы организованно сокрытие преступления, совершенного много месяцев назад, пресловутый этиленгликоль в делу пришить никак не удалось.
Ведь еще при самом начале службы весь водительский состав под роспись предупреждают о ядовитости тормозной жидкости. Ее не пьют даже отпетые алкоголики из-за страха перед отравлением.
Игорь Заболотнев же всегда резко отрицательно относился к спиртному и ни разу не был отмечен в употреблении алкоголя. Все должностные лица, с которыми встречались его родители, дают ему самую прекрасную характеристику и отмечают, что за ним не наблюдалось и малейших нарушений по службе, не то что выпивок. Так как же можно предположить, что Игорь выпил эту гадость, да еще при подтвержденном длительном заболевании почек? Это же самоубийство! А утверждать о суициде не осмелилось даже следствие. У Игоря был ровный, спокойный характер и его жизнелюбие подтверждается его письмами. «Ты, мам, за меня не волнуйся, я терпеливый, все выдержу», «…оставшиеся деньги трачу на конфеты и пряники, получается не очень много сладкого – но ничего – не конфеты же есть меня призвали армию. А армия это хорошая, хотя и трудная школа…»
Утром 30 августа, уже чувствуя себя плохо, Игорь стал писать письмо домой. Там. В парке, уже чуть живой, он делает попытку отправить письмо родным, выпрашивая конверт у сослуживца. При написании адреса, корявым, совершенно изменившимся почерком, он совершает элементарные ошибки, доказываюшие, что Игорь уже тогда был в измененном сознании, но, не надеясь уже на помощь окружающих, пытался отправить неоконченное письмо в несбыточной надежде на помощь родных….
Поздно вечером этого же дня офицеры беседуют со смертельно больным Игорем: «Ты пьян», ответ отрицательный, «Что ты пил? Антифриз пил?» Тоже отрицание. Тогда офицеры принимают решение, нет, не о срочной доставке в госпиталь, а уложить его в каптерке, так как в общем спальном помещении нельзя из-за бреда и стонов…
В ту страшную и роковую для мальчика ночь острая почечная недостаточность из состояния эйфории переходит в кому и утром его обнаруживают в бессознательном состоянии. К этому моменту спасти Игоря было уже невозможно, процесс был уже необратим.
«Этиленгликоль (если бы он был) - пишет отец Игоря, - должен обнаруживаться не в «промывных водах», а в крови, печени и почках. В связи с этим я требую проведения повторной экспертизы, может быть и эксгумации, так как факт обнаружения этиленгликоля в клетках тела и крови будет говорить о насильственном введении в организм моего сына жидкости. содержащей этиленгликоль. Проведение этой экспертизы позволило бы убедиться и в повреждении почек, чего так в месту «не заметила» первая судебно-медицинская экспертиза.»
Обратите внимание, все исходные данные в версии отца Игоря Заболотнева – те же, что и у прокуратуры, но «наполнение» совсем другое.
И я почему-то склонна верить именно отцовской версии, тем более, что следственными органами в проведении повторной экспертизы ( а тем более, эксгумации) было категорически отказано. И это только укрепило мое мнение о том, что Игорь Заболотнев был действительно убит. В этом убийстве было все – и головотяпство офицера, и зверское насилие, и издевательство над тяжело пострадавшим человеком. И самое страшное – это соглядатайство, стороннее наблюдение за тем, как на твоих глазах молоденький мальчишка день за днем, месяц за месяцем угасает, гибнет в буквальном смысле этого слова. Смотреть, знать, и молчать. Думать – авось пронесет, а вдруг – выздоровеет? А когда наступила страшная развязка – обвинить в употреблении гадости (а может, насильно ее и влить умирающему в горло (а что, разве невозможно?).
Такая вот невеселая история.

Прикрепления:

тот, кто ищет, тот добьется!!!