«Мы с братом Иваном приехали в Северо-Двинск 3 Января, а 31 декабря в 24.00 Антоша поступил в госпиталь – якобы нанес себе два ножевых ранения в горло. Он молчал 2 дня, я давала ему ручку, тетрадь и он отвечал на мои вопросы письменно. К счастью, эти записи я сохранила и теперь они могут пролить свет на причину его госпитализации и даже его смерти:

- Объяснять ничего не буду. Подумай о том, что я тебе говорил еще летом ( а летом убили мальчика на соседнем корабле – он месяц назад сбежал домой, его вернули и потом убили).
- Езжайте домой, все равно вы мне ничем не поможете!
- Все это «дерьмо». Главное – «молчание золото»! Разве я похож еще на того,кто делает что-то необдуманно?
- Я старался ничего не говорить вслух о своих мыслях, но об этом они читали в моих глазах, правда, иногда я выливал на них их же ведро с помоями…

- толстяк на дивизионе – это ЗКД заместитель команлира дивизиона, такая сволочь, которых мир не видывал, моего лучшего друга он посадил.

- я очень поздно понял, что каждый играет в свою игру и как дурак в этот же день дал понять это, тогда и началась травля.

-началась травля со жратвой. Болел постоянно живот – в чае тараканы. И я стал все делать сам, пил чай, ел компот и морковь натуральную.

- если он надует ( это о враче, который обещал комиссовать), мне придется расхлебывать , самосуд, меня вернут в часть и все по новой…

Мой сын был призван в морфлот, сначала «учебка» в Севастополе, затем направление в Северодвинск. Службы по специальности там многим ребятам нет – в основном флот на приколе у пирсов. Воровство, отсутствие дисциплины, пьянство офицеров и бесправие моряков, я думаю это стандартное состояние всей нашей армии. Мой мальчик столкнулся с продажей верхней одежды в пункте распределения моряков и отказался участвовать в их действиях , его начали травить целой группой. В итоге он не выдержал и сбежал домой. Это случилось в июне 1992 года. Тогда как раз вышел указ президента Ельцина о возврате всех сбежавших по местам службы. Садизм! Игра на уничтожение! Я ездила в Северодвинск с письмом от командира части в нашем городе с согласием принять матроса в свою часть для дальнейшей службы. Северодвинск, в\ч 39099, замполит этой части отказал мне в помощи перевести сына служить в г.Ярославль, где мы живем. Но было дано согласие на перевод в другую часть 25177.
В день перевода мой сын сообщил: «Мама , на соседнем корабле матрос сбежал месяц назад, а сегодня его убили» Расстались мы с моим Антошей с предчувствием беды. И она пришла. За час до наступления Нового, 1993 года мой сын, находясь на корабле, нанес себе 2 ножевых ранения в горло. Его привезли в госпиталь, туда приехала и я, ведомая интуицией, никто бы мне и не подумал сообщить, что с сыном беда.
Я была в госпитале на третий день после того, как его туда доставили. Он молчал три дня и отвечал письменно на мои вопросы. Из этих ответов я узнала, что на корабле, или на кораблях всем управляет тот, кто «сидит на продовольствии». Он , этот толстяк ЗКД, торгует этим продовольствием и всем, чем только можно. Сын в тот же день сказал об этом тем, кто с ним служил. И началась его травля. В чае – тараканы. После еды у сына появились жуткие боли в желудке. Он перестал есть , голодал три дня до Нового года. Что произошло тогда, под праздник, я спрашивать не стала, решила узнать тогда, когда Антоша вернется домой. Тем более что врач обещал решить вопрос о комиссовании сына с военной службы. Его продержали в госпитале три месяца и с диагнозом «Кратковременный истерический психоз с переходом в стойкую астению», как и предполагалось, комиссовали из армии.
А теперь очень внимательно: моего сына из госпиталя отправили в часть на отдельный корабль под присмотр фельдшера. После того, как пришли документы для отправки Антоши домой, это случилось 27 марта 1993 года, его приказом «исключают из списков части и снимают со всех видов довольствия», а билеты для отправки домой берут на поезд 3 апреля 1993 года. 8 дней мой сын «без всех видов довольствия» по приказу находился в части!!! А я в это время безрезультатно пыталась дозвониться до части в течение месяца и только 1 апреля с огромным трудом, чувствуя беду всей кожей, 6 часов на телефоне, нервы сдают, дозвонилась и в разговоре в командиром узнала, что моему мальчику выделили двух сопровождающих и на 3 апреля взяты билеты для отправки домой. Я слышала голос моего сына (его позвали к телефону), но ощущение, что у него был спазм в горле, только: «Алле, алле…» и все. Я в сердцах (не надо было говорить) сообщила командиру, что непременно буду в части 3 апреля утром, а вечером мы с сыном поедем домой.
2 апреля получаю телеграмму: «Ваш сын умер, сообщите, когда можете приехать». И через двое суток командир части привозит мне тело моего Антоши в гробу и цинковой оболочке.
Избитого, в какой-то нелепой черной шапочке, надвинутой низко на брови и лоб, со шрамами на руке и лице. Страшно исхудавшего. Он был высоким и стройным парнем, похудел на 12 килограмм. Дианоз - удушение, повесился на ремне.
Я ведь чувствовала, что он на волосок от гибели, чувствовала, что ему не простят побега, не простят, отказа ЗКД «стучать» на ребят, своих товарищей по кораблю, не простят его честности и нежелания жить по законам стада. В него я вдохнула законы чести и он был готов служить, но в нормальных войсках. Ведь в армию он призывался здоровым мальчиком, занимался спортом: бегом, теннисом, боксом, отлично рисовал, много читал, был порядочным, добрым справедливым.
В эксгумации мне отказывают, им недостаточно моих «голословных заявлений»! В военкомате мне отказали даже в пособии на погребение, у меня, оказывается, нет статуса матери погибшего в армии солдата (так как он был уже уволен на момент смерти), это какое-то продуманное, изощренное издевательство - мало того, что убили сына, так еще и отказывают мне в праве считаться матерью погибшего (убитого ими) моряка.
А у меня подрастает второй сын. И снова - армия? И снова – беда? Я не выращиваю подлецов, я ращу порядочных мальчиков. А порядочных там убивают!
Я не считаю этот вопрос маленьким. Я полностью подкошена весь мой огромный труд по созданию Настоящего Человека – оплеван! Не надо брать у родителей то, что не могут отдать! Военкоматы и воинские части хладнокровно вновь набирают парней и правильно, верно, справедливо, что многие матери прячут своих детей за границы, все что угодно, только не потеря всего в этой жизни - твоего черноглазого, высокого, умного, очень ласкового и талантливого парня! У меня сломлен дух, потерян смысл – он был в продолжении себя в сыне.
Умные, серьезные письма моего погибшего сына, обличающие армию, прогнившую насквозь, свидетельствуют о том, что его смерть – это плата за его прозрение».

Печальная, но какая сильная исповедь несчастной матери. Она обратилась в международный комитет родителей военнослужащих. Президиум комитета, изучив в совокупности все документы, пришел в однозначному выводу о ходатайстве о возобновлении производства уголовного дела по факту гибели ( а не о самоубийстве) матроса Гурьянова и необходимости установления истинных причин , вызвавших его смерть.
Но все было напрасно. У военных на руках были убийственные козыри – военное ВВК признало Гурьянова психически больным, значит он мог вполне совершить суицид. И все тут!

От себя могу заметить, что история Тоши Гурьянова крайне поучительна. Она о тех, кто не хочет «плыть по течению», не хочет быть таким как все. Кто в море пьянства и воровства является островком порядочности и честности. Таким детям, конечно же, не выжить, они обречены утонуть в этом море. Мы не знаем и не узнаем, сам ли Тоша резал себе горло, в ту новогоднюю ночь. Но я думаю, я практически уверена, что не сам. И в петлю он полез тем более не сам. Ведь, чтобы изголодавшегося, ослабленного парня в петлю засунуть особого труда, наверное, не составило. Убийцы знали, что они останутся безнаказанными – ведь Антон был причизнан «психическим». Таким образом, один возврат Антона в сложившихся обстоятельствах в часть уже сам по себе был ему смертным приговором.

Прикрепления:

тот, кто ищет, тот добьется!!!