Война вплотную подошла к границам России. Но готова ли наша армия к ее началу? Речь не об уровне обеспеченности современными образцами техники и вооружения, а о готовности наших солдат и офицеров умереть в бою.

Армия в настоящее время не обделена вниманием руководства страны и Минобороны. Постоянно проводятся учения и тренировки во всех звеньях управления – тактическом, оперативном и стратегическом. Полным ходом идет перевооружение. Принят пакет законов, стимулирующих интерес к службе. Все это предполагает соответствующий высокий уровень боевой и морально-психологической подготовки. Страна с надеждой смотрит на своих защитников. Не хочется сомневаться в том, что наша армия по-прежнему всех сильнее, и все же определенная тревога ощущается.

Речь о способности наших солдат и офицеров защитить страну, народ, если потребуется, ценой своей жизни. Проверки и «тревоги», по которым оценивается уровень боеготовности подразделений, соединений, армий и округов и которые сдаются, как правило, на «хорошо» и «отлично», тут ни при чем.

Если начнется – уволюсь

Прежде всего настораживает мотивация, которая приводит людей в Вооруженные Силы. Все реже попадаются среди них те, кто искренне любит свою профессию, гордится ею и как следствие живет службой. Все чаще приходят с корыстными мотивами.

Выполняя указ президента – Верховного главнокомандующего, наша армия при переходе на контрактную службу широко распахнула ворота КПП не только для настоящих мужчин с плакатной внешностью, но и для всех годных по здоровью совершеннолетних лиц обоего пола, включая иностранцев, желающих если не поправить свое материальное положение, то как минимум решить квартирный вопрос. О том, что ради этого придется рисковать жизнью, скромно умалчивается. Ни в контракте, ни в присяге об этом не упоминается.

В результате современная армия больше ассоциируется не с подвигами и мужеством, благородством и опасностью, а с конторой для решения жилищно-социальных проблем: ты ходишь на работу, называемую службой, а государство обязуется предоставить тебе взамен набор благ. Но квартиры и машины нужны живым людям, вот и приходилось слышать такие признания профессиональных защитников: «А если начнется война – уволюсь».

Любое служение предполагает самоотдачу, самоограничение и самопожертвование. А военная служба – это постоянная и полная готовность к каким-то лишениям, к тому, что, возможно, придется не только поголодать или недоспать, но и отдать свою жизнь за других. Нельзя же отдать жизнь за квартиру. Застрелившийся от тягот и невзгод военный вызывает жалость и именуется жертвой, а павший в бою за Родину заслуживает уважения и зовется героем. В этом суть и мужественная красота ратного служения.

Романтиков, которые шли в армию для реализации своих юношеских идеалов и устремлений, составлявших красу и гордость воинских коллективов, остается все меньше. Что им делать в реалиях, в которых почти все сослуживцы, начиная с командиров, помешаны на «бабках»? Товарищи по оружию ходят с калькуляторами, рассчитывая, сколько осталось до окончания выплаты кредита за машину, сколько накопилось на личном счету для покупки квартиры и хватит ли отпускных, чтобы оттянуться на каких-нибудь экзотических островах? При этом даже такие воины сегодня на вес золота: не дай бог уволятся, чем испортят спущенные сверху показатели по укомплектованности части контрактниками. Знакомый офицер, служащий в одной из бригад сил быстрого реагирования, с печалью и болью рассказывал, как они по команде сверху вынуждены закрывать глаза на различные выходки обнаглевших «контрабасов». Даже самые дисциплинированные из них ровно в 18.00 норовят убыть домой и в штыки воспринимают предложения командиров выйти на службу в выходной.

Доблесть из прошлого

К разочарованию сторонников контрактной армии должен заявить: отягощенному решением своих финансовых проблем солдату по-настоящему воевать, то есть реально рисковать жизнью, очень тяжело. Чем больше привязан боец к земле, тем меньше следует ожидать от него подвигов самопожертвования. Чем больше оторван от земли, тем выше в нем боевой дух и крепче презрение к смерти.

На Украине против ополченцев, усиленных добровольцами и гуманитарной помощью из России, воюют хоть и плохо подготовленная, но регулярная армия, национальная гвардия, батальоны территориальной обороны, укомплектованные в том числе контрактниками. В чем принципиальное отличие украинских силовиков от наших? Хуже вооружены и экипированы? Имеют меньшее денежное довольствие или не являются патриотами своей страны? Чушь собачья! Брошенные ими при отступлении вполне исправная техника и оружие говорят об обратном. Согласно допросам пленных одной из главных причин, по которой солдаты и офицеры пошли на войну, оказались деньги. При этом, судя по обилию национальной символики на технике и экипировке, киевская армия уверенно занимает лидирующее место в мире по патриотизму. Ее боевой клич «Слава Украине! Героям слава!» вполне духоподъемен. Только с боеготовностью у них плоховато. Вы слышали что-нибудь о массовом героизме или подвигах украинских военных? Я – нет. Но кто даст гарантию, что российские профессионалы, попав в окружение или ситуацию, связанную со смертельным риском, будут действовать иначе? Наши «заблудившиеся» и оказавшиеся в плену десантники смотрелись ничуть не лучше своих украинских коллег.

Но ведь были среди нас те, кто, переступив животный страх, совершал подвиг самопожертвования, предпочитая смерть позору предательства и бесчестья. 84 псковских десантника, вступивших в неравный бой с превосходящими силами противника в феврале 2000-го в Аргунском ущелье. Гвардии капитан Алексей Павленко, закрывший собой солдата при неудачном броске боевой гранаты в июле 2010-го. Попавший в плен солдат-пограничник Евгений Родионов, казненный бандитами в мае 1996-го за отказ снять нательный крест.

Таких примеров, слава богу, в истории русской армии хватает, правда, все они родом пусть и из недалекого, но прошлого. А война уже на пороге.