И очень трудный путь к новому облику Вооруженных Сил

Еженедельник «Военно-промышленный курьер» не раз публиковал материалы, анализирующие коренные перемены, которые происходят в армии и на флоте России на протяжении нескольких последних лет (см., например, статью Алексея Арбатова и Владимира Дворкина). Представляем еще одно мнение по столь важной для нашей страны теме.

В октябре 2008 года министр обороны Российской Федерации Анатолий Сердюков объявил о начале нового этапа военной реформы, ставящего целью переход к новому облику Вооруженных Сил РФ. Происходившее с того времени бурное и интенсивное военное реформирование стало наиболее радикальной трансформацией отечественной военной системы после создания Красной армии в 1918 году (есть мнение, что наиболее радикальная трансформация проходила накануне и во время Великой Отечественной войны).
Итоги подводить рано

Военное ведомство весьма активно и решительно взялось за проведение преобразований, основная часть которых в организационном отношении была завершена уже к 1 декабря 2009 года, однако процесс реформирования продолжается по многим направлениям.

Изменения коснулись всех основных элементов наших Вооруженных Сил – численности, органов управления, структуры, системы подготовки офицеров. При этом поражает не только радикализм, но и скорость проведения реформы. Фактически в невиданно короткие для мирного времени сроки Вооруженные Силы РФ были в основном приведены к новому облику, принципиально отличающемуся от традиционного вида Красной, Советской, а затем и Российской армии. Интуитивно или сознательно, но министр обороны Российской Федерации Анатолий Сердюков и начальник Генерального штаба Вооруженных Сил РФ Николай Макаров, похоже, следуют в этом отношении принципу, когда-то сформулированному графом Сергеем Витте: «В России необходимо проводить реформы быстро и спешно, иначе они большей частью не удаются и затормаживаются».

Источник: Министерство обороны Российской Федерации
РИА НОВОСТИ

Обращает также на себя внимание то, что военная реформа Сердюкова – Макарова пользуется полной поддержкой высшего политического руководства страны. Именно эта поддержка сыграла не последнюю роль в стабильности курса на реформирование в условиях жесткой критики многих аспектов преобразований, которые исходят как из военной среды, так и от экспертного сообщества. Эта поддержка выразилась также в постоянном росте ассигнований на оборону страны. Причем увеличение расходов наблюдалось не только в периоды экономического роста, но и в момент острой фазы финансово-экономического кризиса в 2008–2009 годах.

Значимость и масштабы преобразований были отмечены в опубликованной в преддверии президентских выборов статье Владимира Путина: «Мы приняли и реализуем беспрецедентные программы развития Вооруженных Сил и модернизации оборонно-промышленного комплекса России. В общей сложности в предстоящее десятилетие на эти цели выделяется порядка 23 триллионов рублей. Не скрою, было много споров и о размерах, и о своевременности столь масштабных ассигнований. Убежден – они в полной мере адекватны возможностям и ресурсам страны. И главное – решение задач по созданию современных Вооруженных Сил, по комплексному укреплению оборонного потенциала нельзя откладывать».

В настоящее время слишком рано подводить окончательные итоги реформирования. Хотя сами по себе организационные преобразования в значительной степени уже произведены, все еще более чем далеки от завершения два наиболее инертных трека реформы – формирование и обучение нового профессионального и адекватно мотивированного личного состава (как офицерского корпуса, так и контрактников), а также перевооружение армии и флота.

Результаты реформирования в этих двух сферах проявятся не ранее конца 2012 – начала 2015 года. При этом следует четко понимать, что ключевое значение имеет именно формирование нового офицера и солдата. Успех в кадровых вопросах будет означать, что Вооруженные Силы России станут, возможно, самым эффективным государственным институтом на фоне в целом довольно неэффективной и коррумпированной российской бюрократии. Провал будет тождественен неуспеху всей военной реформы в целом.
Предпосылки преобразований

Накануне начала радикальных преобразований, обозначаемых сейчас эвфемизмом «придание Вооруженным Силам нового облика», Российская армия фактически сохраняла главные черты армии Советской. Однако по сравнению с последней она сильно деградировала практически по всем основным параметрам – качеству боевой подготовки и личного состава, его мотивации, оснащенности современными или хотя бы просто новыми образцами вооружений и военной техники. К основным недостаткам Российской армии на период перед началом реформы относились:



Источник: Центр анализа стратегий и технологий
РИА НОВОСТИ

1. Гипертрофированные органы управления. При общей численности Вооруженных Сил 1 миллион 350 тысяч человек в ней насчитывались 52 тысячи управленцев. При этом численность реально боеспособных войск, как показал опыт двух чеченских кампаний, составляла не более 100 тысяч. Таким образом, один управленец приходился на двух боеспособных солдат и офицеров.

2. Непропорционально большая доля офицеров и прапорщиков – 50 процентов от численного состава, при этом структура офицерского состава была далека от нормы. Вместо «пирамиды», при которой максимальное число приходится на младших офицеров, она представляла собой «яйцо», где подполковников было почти столько же, сколько капитанов, а майоров даже больше.

3. Низкая доля частей постоянной боевой готовности, которая не превышала 13 процентов от всего количества частей и подразделений. Так, в Сухопутных войсках эта доля достигала 17 процентов, в ВВС – не более семи процентов (при нулевой доле частей постоянной готовности в зенитных ракетных войсках), в ВМФ – 70 процентов. Лишь Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) и Воздушно-десантные войска (ВДВ) имели стопроцентную готовность к ведению боевых действий. Для достижения состояния полной боевой готовности и развертывания армии требовался годовой период, в то время как подавляющее большинство вооруженных конфликтов последних 20 лет характеризуется быстротечностью и отсутствием ярко выраженного угрожаемого периода.

4. В период с 1992 по 2008 год, то есть в течение 16 лет практически полностью отсутствовали значимые закупки вооружений и военной техники в интересах сил общего назначения. В результате к началу реформы армия была оснащена морально и физически устаревшими вооружениями и военной техникой, значительная часть которых была попросту неисправна. Особенно тяжелое положение сложилось в одном из самых высокотехнологичных видов Вооруженных Сил – Военно-воздушных силах, где доля неисправной техники достигала 55 процентов.
Требуется повышение профессионализма и боеготовности

При сохранении более полутора десятилетий после распада СССР сущностных черт Советской армии российские Вооруженные Силы находились в качественно иной военно-политической, технологической и ресурсной (прежде всего демографической и финансовой) среде, что, естественно, требовало их адаптации к новому контексту. Среди наиболее значительных изменений, ставших триггерами преобразований, можно выделить следующие:

1. Радикальное изменение глобальной военно-политической обстановки. Прекращение идеологического противостояния двух систем вследствие краха одной из них, как считается, снижает и вероятность крупномасштабной войны, подготовка к которой всегда была основной задачей Советской армии. Даже если предположить, что ликвидация глубоких идеологических противоречий и стремление России построить однотипную с западными государствами экономическую (рыночная экономика) и политическую (открытая полиархия, чаще называемая сегодня демократией) системы не означает прекращения военно-политической конкуренции, ясно, что Москва не обладает достаточными ресурсами для ее продолжения на конвенциональном поле. Сдерживание НАТО, если оно все еще актуально, в любом случае может осуществляться только ядерными средствами.

Вместе с тем вся реальная практика показывает: начиная с 1979 года Советская, а затем Российская армия перманентно вовлечена в локальные, контрпартизанские и контртеррористические войны, а также проводит многочисленные миротворческие операции. Понятно, что подготовка к такого рода конфликтам предъявляет менее жесткие требования к тому, что касается численности армии и ее мобилизационных возможностей, но в то же время требует значительного повышения ее профессионализма и боеготовности.

2. Эволюция форм и методов ведения военных действий. По мнению российских военных, в современной западной, прежде всего американской военной мысли господствует получившая как глубокое теоретическое обоснование, так и практическое подтверждение теория ведения сетецентрических боевых действий (network-centric warfare).

Сама концепция «сети» предполагает преодоление традиционного линейного, централизованного и иерархического принципа построения социальных систем «центр – периферия», «ствол – ветви», характерного для индустриального общества, с заменой на самоорганизующиеся, нелинейные и принципиально неструктурируемые системы, адекватные современному информационному обществу. Предполагается, что у таких нелинейных систем отсутствует «ядро», то есть четко выраженный «центр», поскольку любая ячейка такого множества может при определенных обстоятельствах взять на себя функцию «центра».

Соответственно современная военная организация мыслится как совокупность высокопрофессиональных «элитных» военных подразделений, объединенных в реальном масштабе времени единой «боевой информационной сетью», дающей им доступ к беспрецедентно высоким уровням разведки, освещения обстановки и целеуказания, придающей небывало высокие способности взаимодействия данных «боевых юнитов». Сетецентрические боевые действия обладают целым рядом особенностей, качественно отличающих их от характера войны в рамках господствовавшей в годы Второй мировой и последующих нескольких десятилетий теории «глубокой операции». Среди таких специфических особенностей можно отметить:

а) развитие систем разведки, связи и управления, а также мощности огневых средств ведет к повышению значимости действий и боевой эффективности относительно небольших групп «боевых юнитов». Части и подразделения даже низкого тактического уровня действуют «дисперсно», рассредоточенно, что требует хорошей осведомленности о противнике, знания и понимания намерений собственного вышестоящего командования. Боевые действия характеризуются высочайшим уровнем автономности и самостоятельности частей, повышенной инициативой их командования;

б) боевые действия ведутся чрезвычайно динамично, отличаются быстрым и постоянным маневром, в том числе «вертикальным»;

в) массирование сил и средств и их огневая мощь перестают быть решающим фактором военного превосходства. Более того, массирование может стать неблагоприятным фактором, так как облегчает нахождение целей для их уничтожения. Будет иметь место тенденция к преобладанию небольших высокоманевренных и подвижных сил;

г) военные действия направлены не только на физическое поражение войск противника, но и на достижение его морального коллапса, причем не только войск, но также населения и правительства. Возрастает значение таких параметров, как поддержка войны населением, а значит, понимание и использование культурных особенностей противной стороны и специфики ее политического устройства, в том числе через воздействие посредством массмедиа;

д) различие между «гражданским» и «военным» сегментами социума стирается. Целью военной кампании становится воздействие не только на армию противника, но и на все его общество, понимаемое и в физическом, и в культурном аспекте. Эта тенденция вызывает необходимость ведения не чисто военных, а совместных «военно-гражданских» операций;

е) изменение вклада видов и родов Вооруженных Сил в достижение конечной цели боевых действий. Военно-политическая и доктринальная эволюция, а также неблагоприятная демографическая динамика имеют своим следствием изменение традиционно сложившейся в Российской армии иерархии различных видов и родов войск. Прежде всего достижение способности ведения сетецентрической войны предполагает радикальную модернизацию средств разведки, управления и связи, особенно в тактическом звене, где Советская армия традиционно отставала.

Вдобавок демографический кризис и снижение качества призывного контингента означают, что Российская армия уже не сможет в прежней мере полагаться на свой традиционный козырь – многочисленные мотострелковые и танковые войска. Может быть, впервые в своей военной истории Российская армия не может рассчитывать на гарантированное численное преимущество над противником, а значит, просто обречена на необходимость наращивания своего технологического уровня. Соответственно повышается значение таких высокотехнологичных инструментов бесконтактной войны, как авиация и высокоточное оружие. При этом само собой разумеется, что поддержание стратегического баланса по определению требует сохранения важности всех трех компонентов сил ядерного сдерживания (СЯС), а активные работы США по созданию новых эффективных средств высокоточных неядерных ударов делают необходимым развитие сил воздушно-космической обороны. В целом как эволюция внешней среды, так и деградация демографической ситуации делают абсолютным императивом трансформацию массовой мобилизационной армии в более компактную и профессиональную.

Продолжение следует.