Прошел месяц после сенсационного увольнения Анатолия Сердюкова и назначения министром обороны Сергея Шойгу. Очевидно, что этого времени оказалось недостаточно, чтобы новая команда выработала собственную программу строительства Вооруженных сил (тому же Сердюкову потребовалось около года для того, чтобы предложить свой план развития армии). Задача Шойгу осложняется еще и потому, что он подвергается постоянному давлению со стороны тех, кому реформы его предшественника стали костью в горле. Новая команда предпочитает отмалчиваться. Так первая коллегия министерства, которую проводил Шойгу, прошла фактически в закрытом режиме. До общественности донесли лишь «чрезвычайно информативное» сообщение о том, что «были обсуждены вопросы совершенствования деятельности Вооруженных сил».

Не внесло большой ясности и традиционное выступление начальника Генштаба перед военными атташе. Генерал Валерий Герасимов заверил слушателей, что никакого резкого изменения курса в военном строительстве ожидать не следует. После чего он перечислил несколько важнейших направлений сердюковских реформ — военное образование, обеспечение войск «сторонними организациями», в которых «обнаружились недочеты», так что Герасимов пообещал «взвешенно и сбалансированно отладить все механизмы надежного функционирования». В общем, понимай, как хочешь.
Однако рассуждения Герасимова все же дают некоторое понимание направления мыслей нового начальства о перспективах формирования армии на добровольческой основе. Вернее, об отсутствии таковых.
«В России во все времена военная служба являлась делом чести и почетной обязанностью каждого гражданина… Мы никогда не ставили перед собой задачу сделать российскую армию полностью контрактной», — заявил он. Что не совсем правда. В последние год-два и Кремль, и руководство Минобороны изо всех сил намекали на то, что в перспективе Вооруженные силы будут профессиональными. И вот теперь новый НГШ заводит старую байду про «дело чести» и «почетный долг», что в переводе с казенно-патриотического означает: военная служба не станет профессией, она так и останется налогом. Еще более настораживают рассуждения о том, что смешанный принцип комплектования — и по призыву, и по контракту — позволяет более сбалансированно формировать военно-обученные мобилизационные ресурсы. Основа сердюковской реформы, ее главный положительный (на мой, разумеется, взгляд) смысл в полном и, увы, как выясняется, совсем не окончательном отказе от концепции массовой мобилизации. Генерал Макаров, предшественник Герасимова, полагал призвать даже в военное время не больше 700 тысяч резервистов. Подозреваю, что большее количество страна не сможет вооружить.

Но Герасимов утверждает, что к 2017 году количество контрактников в Вооруженных силах должно составить 425 тысяч человек, а «соотношение солдат и сержантов из числа военнослужащих по контракту к военнослужащим по призыву — 60 к 40% соответственно». То есть, чтобы иметь всего 700 тысяч резервистов, необходимо ежегодно прогонять через армейскую службу около 280 тысяч солдат-срочников. Таким образом, предполагается тратить гигантские средства на подготовку людей, которые не понадобятся даже во время войны. Или новый начальник Генштаба вновь решил поиграть с химерами всеобщей мобилизации. Возвращение старой концепции неизбежно приведет к тому, что военнослужащие армии мирного времени будут распылены по соединениям неполного состава. Соединениям, которые могут вступить в бой исключительно после пополнения резервистами.
Напомню, что эта концепция продемонстрировала свою полную несостоятельность и во время чеченских войн, и во время войны с Грузией. Что, замечу, констатировал не только поносимый ныне всеми Макаров, но и сам В.В. Путин.
Но массовая мобилизационная армия обладает замечательной особенностью. Да, соглашаются генералы, в каждый конкретный момент на сегодняшний день Вооруженные силы небоеготовы. Так что даже если проверки устанавливают эту небоеготовность, с военачальников взятки гладки. Но стоит провести допмобилизацию, и уж тогда…

Между тем, реформы Макарова и Сердюкова уперлись в последнее препятствие, которое мешает нормальному развитию Вооруженных сил. Это ультимативное требование политического руководства страны сохранить миллионную численность армии. В силу демографической ситуации это в принципе невозможно. Если верить официальным цифрам, сейчас эта численность колеблется между 700 000 и 800 000 человек. Требование сохранить миллионную армию фактически подорвало реформы Сердюкова. Он решительно сокращал количество армейских соединений, чтобы в результате формировать каждое из них по штатам военного времени. А сейчас и в них 40-процентный некомплект. Поэтому вместо бригад постоянной готовности в каждой из них создаются всего лишь батальонные тактические группы. И это все, чем обладает страна для обороны.
На самом деле, выбор в военном строительстве очевиден. Или ясно сказать, что страна может содержать в лучшем случае 600-тысячную армию, и строить штатные расписания бригад и батальонов исходя из этой цифры. Или увеличить срок срочной службы до полутора, двух, а лучше трех лет. Герасимов решительно отверг возможность увеличения срока службы в армии. Напомню, на этом настаивает председатель думского комитета по обороне коммунист и адмирал Владимир Комоедов. Тема была поднята даже во время встречи Владимира Путина с руководством думских фракций. И Геннадий Зюганов был вынужден оправдываться. Комоедов, мол, излагал свое собственное мнение, а вовсе не позицию КПРФ. Однако проблема остается. Ее, кстати говоря, отлично понимают некоторые бывшие высокопоставленные военачальники, обратившиеся, как сообщает «Независимая газета», с письмом к Сергею Шойгу.
Как и следовало ожидать, компания отставников, возглавляемая маршалом Дмитрием Язовым, требует провести «всестороннюю и открытую экспертизу результатов» работы Сердюкова.
Не удивляет и то, что военачальники рекомендуют «реанимировать систему управления Вооруженными силами», которая существовала до сердюковских реформ, а также «рассмотреть вопрос целесообразности реализации программ перехода ВС, других войск, воинских формирований и органов к единым системам тылового и технического обеспечения, воинского воспитания, а также стандартизации и унификации вооружения и военной техники».
Но отставные генералы хотят, видимо, оставаться на почве реальности и заодно с ветхозаветными глупостями о «возобновлении подготовки приписного состава» предлагают «провести научное обоснование и при необходимости пересмотреть установленную численность военнослужащих Вооруженных сил РФ в 1 млн человек». Вряд ли бывшие военачальники настолько оторвались от реальности, что в ситуации «демографической ямы» предлагают увеличить численность армии. Скорее всего они понимают, что даже любимую ими советскую модель Вооруженных сил можно воссоздать, лишь убедив высшую власть в необходимости отказаться от миллионной численности.

Однако, подозреваю, задача это непростая. Путин предпочтет тихо придушить военную реформу, чем отказаться от важного для него имперского символа.

Александр Гольц