Едва вернув оборонные предприятия после вакханалии 1990-х, государство снова отдает ВПК на откуп иностранным конкурентам.
План правительства по распродаже оборонных предприятий России обретает конкретные формы: на минувшей неделе министр экономического развития Алексей Улюкаев поведал прессе об интересе, проявленном французским концерном Airbus к приобретению доли в АО «Вертолеты России». Хотя решение о передаче части предприятия французам пока не принято, сам факт обсуждения подобной сделки не может не вызывать тревогу. В настоящее время к приватизации готовится до 49% акций «Вертолетов России», несмотря на то что наибольшую эффективность оборонная компания продемонстрировала в период нахождения под государственным контролем.
Напомним, АО «Вертолеты России» принадлежит ОПК «Оборонпром» и включает в себя ключевые вертолетостроительные предприятия страны. Продукция концерна поставляется не только на вооружение нашей армии, но и активно экспортируется за границу.
Благодаря масштабной госпрограмме вооружений до 2020 года холдинг поднялся в мировом рейтинге крупнейших производителей оружия, составленном Стокгольмским институтом исследования проблем мира (SIPRI), на десять позиций за последние годы благодаря разработке таких машин, как Ка-52 «Аллигатор», а также активной модернизации старых образцов техники.
Впрочем, не успел оборонный концерн подняться из пепла 1990-х, как в правительстве снова заговорили о его передаче «стратегическим инвесторам»: еще в 2013 году об этих планах сообщил глава Минпромторга Денис Мантуров. Изначально рассматривалась возможность приватизировать компанию через IPO на Лондонской бирже, однако идея не была реализована из-за недостаточного интереса со стороны инвесторов.
Второй круг ада для оборонки
Отечественный оборонный комплекс однажды уже переживал массовую приватизацию — после прихода к власти либеральных реформаторов большая часть предприятий ВПК оказалась под контролем частных, чаще всего иностранных компаний. Заверения апологетов рынка о том, что частные собственники придадут новый импульс развитию оборонного комплекса, оказались ложью, а купленные за бесценок на чековых и денежных аукционах предприятия были разгромлены «эффективными» собственниками.
Наибольший интерес иностранные холдинги проявляли тогда к авиастроительной отрасли ВПК. В 1992 году были приватизированы ОКБ им. Сухого и Иркутский авиационный завод (44% акций предприятия оказалось тогда в руках зарубежных владельцев).
Вскоре Московский вертолетный завод имени Миля был передан конкурирующим иностранным компаниям Boeing и Sikorsky, которые выкупили около 40% акций предприятия. Новые собственники не предпринимали никаких усилий для повышения эффективности захваченных объектов, напротив, их действия нередко были направлены на торможение хозяйственной деятельности.
Подобные последствия являлись абсолютно предсказуемыми, ведь получившие доступ к управлению российскими оборонными заводами иностранные концерны были их непосредственными конкурентами как в коммерческом, так и в военно-политическом отношении.
Для получения контроля над предприятиями ВПК иностранные «инвесторы» нередко намеренно банкротили заводы — об этой практике сообщал в 2001 году заместитель руководителя департамента экономической безопасности ФСБ РФ Анатолий Грошев.
По данным ФСБ, иностранные корпорации искусственно создавали ситуации для обращения в суд с исками о признании госпредприятий неплатежеспособными, это стало возможно благодаря принятому в 1998 году закону «О несостоятельности (банкротстве)», который ограничил возможности государства по вмешательству в процесс банкротства стратегических компаний. Любой кредитор мог требовать признания предприятия банкротом, даже если просроченные платежи составляли абсолютно ничтожные суммы — примерно несколько десятков тысяч рублей.
Представитель ФСБ отметил, что в результате подобных действий происходило не только разрушение оборонной отрасли РФ, но также утечка секретных данных за рубеж. Хотя по указанию Высшего арбитражного суда арбитражные управляющие предприятий, располагающих секретными сведениями, должны назначаться лишь из числа лиц, имеющих доступ к гостайне, в действительности такие должности нередко занимали даже представители иностранных кредиторов. Например, в 1997 году кредитная организация с иностранным уставным капиталом — Фабер-банк — приняла активное участие в процедуре банкротства ОАО «НПО "Композит"», намеренно создавая препятствия для заключения мирового соглашения между предприятием и кредиторами и добиваясь банкротства компании. В результате выяснилось, что иностранный банк воспользовался подложными документами о переуступке права требования долгов ведущего материаловедческого предприятия Федерального космического агентства.
Возвращение оборонного комплекса под госконтроль заняло немало времени. Первым шагом в этом направлении стало принятие в 1998 году закона о недопустимости приобретения иностранцами более 25% уставного капитала авиационных компаний оборонного назначения. Хотя данные ограничения нельзя назвать радикальными, все-таки определенный эффект они возымели.
Но основную роль в деле возрождения оборонки сыграла Счетная палата, проведя ряд проверок законности приватизации российских компаний. При помощи таких мер контрольные пакеты основных оборонных предприятий были возвращены в руки государства. Но это потребовало много времени и усилий. Лишь в 2011 году состоялась передача блокирующего пакета акций Пермского моторного завода и ОАО «Авиадвигатель» от американской корпорации Pratt & Whitney Объединенной двигателестроительной корпорации РФ.
К сожалению, не успело государство сконцентрировать оборонные активы в своих руках, как в правительстве вновь заговорили о необходимости их приватизации. История повторяется: в программе приватизации федерального имущества говорится о продаже таких объектов, как ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация», об акционировании концерна «Калашников» и АО «Вертолеты России».
Характерно, что в числе претендентов на пакеты акций авиастроительных компаний снова ключевое место занимают их иностранные конкуренты, такие как Boeing, Airbus и Sikorsky.
Очевидно, что целью данных компаний является вовсе не «эффективное хозяйствование», а, напротив, снижение конкурентоспособности российского оборонного комплекса и вытеснение нашей продукции с мирового рынка вооружений. Попутно иностранные «инвесторы» постараются передать максимальный объем секретных данных национальным разведкам своих стран.
Печально, что второй раунд уничтожения отечественного оборонного комплекса осуществляется по инициативе российского правительства, и даже бюджетный дефицит не является достаточным объяснением для принятия подобных решений.
