Главная » 2011»Декабрь»5 » Война как средство спасения американской экономики
12:37
Война как средство спасения американской экономики
Целый ряд российских экономистов и политологов склоняются к мысли: США могут попытаться предотвратить надвигающийся экономический кризис путем развязывания одного или нескольких вооруженных конфликтов. Популярный еженедельник «Аргументы недели» уже несколько лет пишет о том, что американская экономика может спастись от краха только благодаря большой войне. А в другом еженедельном издании – «Однако» в октябре нынешнего года появилась колонка с алармистским названием «Если завтра война», которую автор обещает сделать постоянной.
Нужен взрыв государственных расходов
Высказывается подобная точка зрения и за океаном. Наиболее авторитетным ее представителем является лауреат Нобелевской премии в области экономики за 2008 год и популярный колумнист газеты «Нью-Йорк таймс» Пол Кругман. Он прямо утверждает: США преодолели Великую депрессию 30-х годов вследствие того, что грянула Вторая мировая война, и добавляет: «Что нам сейчас нужно – так это финансовый эквивалент войны».
Дабы проиллюстрировать свои умозаключения, ученый в передаче на СNN изложил следующий сценарий: «Предположим, мы бы узнали, что космические пришельцы планируют напасть на нас и нам необходима массированная мобилизация сил для отражения нападения из космоса. По сравнению с важностью подобной задачи угроза бюджетного дефицита и инфляции сразу отступила бы на второй план, и мы за какие-то 18 месяцев вышли бы из нынешнего экономического спада. И если бы вдруг выяснилось, что мы ошиблись и никакой угрозы со стороны пришельцев на самом деле нет, мы бы обнаружили, что от кризиса в экономике не осталось и следа».
В качестве эквивалента войны Кругман предлагает также крупномасштабное строительство за счет государства различных инфраструктурных объектов (дорог, дамб, аэропортов и других сооружений), подобных тем, которые создавались при Франклине Д. Рузвельте в 30-е годы прошлого столетия в попытке вывести экономику из депрессии. Однако нобелевский лауреат приходит к выводу, что в современных американских условиях осуществление такой программы нереально ввиду нерешительности президента Обамы и сопротивления республиканцев вмешательству государства в экономику. Значит, остается только война.
Преимущество войны как средства преодоления кризиса Кругман видит в том, что она позволяет осуществлять дефицитное финансирование государственных расходов в масштабах, немыслимых в условиях мирного времени.
«С экономической точки зрения, – пишет он, – Вторая мировая война представляла собой прежде всего взрыв государственных расходов, финансируемых за счет бюджетного дефицита, масштабы которых были бы немыслимы ни при каких других обстоятельствах. В течение войны федеральное правительство позаимствовало сумму, равную удвоенному ВВП США в 1940 году, что эквивалентно сегодняшним 30 триллионам долларов.
Дефицитное финансирование породило экономический бум, который заложил фундамент длительного процветания. Доля в ВВП совокупного экономического долга страны, как государственного, так и частного, даже уменьшилась благодаря бурному росту экономики. Конечно, свою роль сыграла и умеренная инфляция, понизившая реальную стоимость подлежащего выплате долга. А после войны благодаря улучшению финансового положения частного сектора экономика оказалась способной к процветанию и без дефицитного финансирования».
Не видя очевидного выхода из углубляющегося кризиса, американские политики, экономисты и публицисты все чаще обращаются к опыту государственного регулирования экономики США, которое осуществлялось администрацией президента Франклина Д. Рузвельта в 1933–1939 годах. При этом во всех публикациях и выступлениях на данную тему отчетливо проводятся параллели между нынешним кризисом и Великой депрессией 30-х годов.
Ревущие двадцатые и последующий обвал
Напомним о событиях того времени.
Известный американист Анатолий Уткин так описывал усилия Рузвельта по выходу из кризиса: «Зима 1932–1933 годов была для Соединенных Штатов тяжелейшим временем. Промышленное производство резко упало, фермеры не видели смысла засевать землю, из страны бежал капитал, жизненный уровень снизился втрое, экспорт опустился до нижайших пределов, десятая часть 150-миллионного населения оказалась безработной. Произошла криминализация страны, а чтобы выплачивать деньги, некоторые штаты (и даже компании) начали выпускать собственные суррогаты валюты.
Президент Гувер, измученный бессонницей, предлагал в качестве выхода из национального кризиса следующее. Первое – добиться сбалансированного бюджета и ни в коем случае не увеличивать расходную часть его. Второе – любыми путями задушить инфляцию. Третье – сохранить золотое содержание доллара.
Вам это ничего не напоминает? Если нет, то позволю себе напомнить, что современное российское правительство свято верит в три канона: сбалансированный бюджет – величайшее благо, главный враг – инфляция, о прерывании связи с долларом может говорить только враг народа.
Наследовавший ему (Гуверу. – В. Ш.) в Белом доме Франклин Рузвельт никогда не получал Нобелевской премии по экономике, но сумел противопоставить мертвящим канонам живительный здравый смысл и стал самым великим президентом своей страны в уходящем столетии.
«Если голодная смерть и жестокая нужда части наших граждан делают необходимыми дополнительные расходы, которые разбалансируют наш бюджет, я не поколеблюсь сказать американскому народу всю правду и попросить его выделить дополнительные средства».
Рузвельт назначил главой Администрации гражданских работ малоизвестного тогда нью-йоркца Гарри Гопкинса, объявившего своей задачей сделать так, чтобы люди не умирали от голода. Гопкинс привлек Рузвельта тем, что не хотел заниматься простой благотворительностью: люди без работы теряют достоинство. Было создано более 30 тысяч проектов. Вчерашние безработные строили мосты, стадионы, аэропорты. За десять лет Администрация гражданских работ создала десятую часть всех новых дорог в Америке, 35 процентов всех новых больниц, 70 процентов новых школ» («Канон и человек. Что позволило Франклину Рузвельту вывести Америку из Великой депрессии», «Независимая газета», 29 июля 1998 года).
Великой депрессии предшествовал период, вошедший в американскую историю как «ревущие двадцатые». Они были не только годами «сухого закона» и расцвета гангстеризма, но и временем почти тотального господства либеральных экономических взглядов, не допускавших самой мысли о необходимости какого-либо регулирования экономики.
Восемь лет будущий президент США (1929–1933) Герберт Гувер трудился на посту министра экономики. Когда он принимал должность от своего предшественника Оскара Страуса, тот сообщил ему, что рабочий день нового главы ведомства не превысит двух часов, так как вся его работа будет заключаться в том, чтобы «укладывать по вечерам спать рыб и включать огни вдоль побережья».
Знаменитый американский публицист и обозреватель Уолтер Липпман писал в 1927 году: «Более или менее бессознательная и незапланированная деятельность бизнесменов на деле оказалась более новаторской, смелой и в каком-то смысле более революционной, чем все вместе взятые теории прогрессистов» (прогрессисты – сторонники отколовшейся в 1912 году от республиканцев Прогрессивной партии под руководством Теодора Рузвельта, выступавшей за государственное вмешательство в экономику. – В. Ш.).
Вплоть до финансового краха в октябре 1929 года вся страна – от банкиров до простых обывателей, словно обезумев, играла на бирже. В той или иной мере с рынком ценных бумаг были связаны 30 миллионов американских семей при населении США 120 миллионов человек. В 1929-м сменили собственников 920 550 032 акции. Фантастические состояния наживались буквально за ночь. Те счастливцы, которые купили, например, в 1921 году акции «Дженерал моторс» за 25 тысяч долларов, к 1929-му были уже миллионерами. Процветали финансовые пирамиды. Так, владельцы компании «Юнайтед фаундерс корпорейшн» увеличили ее капитал за короткое время за счет доверчивых вкладчиков до 686 миллионов долларов, затратив на создание своего «детища» 500 долларов собственных средств. Появился термин «новый богатый» (newly rich), обозначавший человека, который оказался обладателем огромных сумм в банках вследствие спекуляций, а не трудолюбия и пуританской этики. Неизбежным итогом этой безумной погони за деньгами стал перегрев экономики и отрыв финансовой системы от того, что сейчас именуется реальным сектором, то есть от материального производства.
Экономический рост в Соединенных Штатах прекратился в июне 1929-го, в сентябре началось падение курса акций, а четыре месяца спустя, 29 октября наступил знаменитый «черный вторник», когда рухнули акции даже самых надежных компаний.
Началась Великая депрессия, в ходе которой индекс промышленного производства США скатился со 114 пунктов в августе 1929 года до 54 в марте 1933-го. Объем выпуска предметов длительного пользования сократился за этот же период на 77 процентов. Акции гордости Америки компании «Дженерал моторс» упали с 73 до 8 пунктов к концу биржевой паники (13 ноября 1929 года).
Безработица выросла с 3,2 процента в 1929-м до 24,9 процента в 1933-м и 26,7 процента в 1934 году. 34 миллиона американцев оказались вообще без какого-либо дохода. Резко уменьшился сбор налогов, и мэрии не могли поддерживать городское хозяйство, систему школьного образования. Администрация Чикаго задолжала учителям 20 миллионов долларов. В Нью-Йорке 300 тысяч учащихся перестали посещать уроки из-за отсутствия средств у муниципальных властей, а 20 процентов учеников, которые продолжали ходить на занятия, страдали от недоедания. К 1933 году обанкротились или закрылись около полутора тысяч колледжей.
Страна была охвачена голодными маршами. Летом 1932-го 20 тысяч ветеранов мировой войны разбили палаточный лагерь в центре Вашингтона, протестуя против сокращения льгот и пособий. Президент Гувер распорядился ликвидировать бивак и 28 июля, после того как полиция оказалась неспособной справиться с бывшими солдатами, бросил против них войска под командованием майора (впоследствии знаменитого полководца) Паттона, действовавшего под общим руководством начальника штаба армии генерала Макартура и его адъютанта майора Эйзенхауэра. В результате ветераны были разогнаны и палаточный городок сожжен, однако эта операция вызвала огромное возмущение в стране, окончательно лишив Гувера всяких шансов на переизбрание.
Эффективные беседы у камина
Новый глава американского государства Франклин Рузвельт, принявший бразды правления страной в марте 1933 года, получил возможность действовать почти при полной поддержке конгресса, в котором его Демократическая партия имела абсолютное большинство. Первый документ, представленный на Капитолийский холм 32-м президентом США, – «Чрезвычайный закон о банках» был принят в течение одного дня, после 40-минутных дебатов, прерывавшихся криками: «Давайте голосовать!».
Обрел Рузвельт и широкую поддержку общества. Этому немало способствовали его знаменитые беседы у камина. Спустя всего неделю после инаугурации, в воскресенье, 13 марта 1933 года, Рузвельт перед очагом в Белом доме обратился по радио к согражданам с призывом спасти банковскую систему Америки. «Друзья мои, – говорил Рузвельт, – я хочу рассказать вам, что было сделано за последние несколько дней, почему это было сделано и какие следующие шаги мы собираемся предпринять. Прежде всего позвольте мне объяснить простой факт: когда вы вкладываете ваши деньги в банк, этот банк не прячет ваши деньги в сейф. Он вкладывает ваши деньги в различные формы кредита – в акции, закладные. Другими словами, банк заставляет ваши деньги работать, чтобы колеса экономики продолжали крутиться… Лучше держать их в банке, чем под матрацем».
Россиянам, привыкшим к обману как со стороны властей, так и со стороны банкиров, это покажется странным, но слова главы государства подействовали и уже на следующий день после обращения президента к нации взносы в банки резко возросли, а к концу недели две трети банков возобновили работу.
Однако огромное количество законодательных актов, особенно в области финансово-биржевой деятельности и социального обеспечения, в предельно сжатые сроки проведенных администрацией Рузвельта через конгресс, заслоняют в глазах его поклонников тот факт, что президенту вплоть до Второй мировой войны так и не удалось разработать сколько-нибудь эффективную промышленную политику и преодолеть экономическую депрессию. Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют приведенные ниже цифры.
В 1939 году, после шести лет рузвельтовского «Нового курса», в США оставалось 9,5 миллиона безработных, то есть 17,2 процента трудоспособных американцев и почти столько же, сколько было занято во всей обрабатывающей промышленности (10,3 миллиона человек). Объем промышленного производства так и не достиг уровня 1929 года. При Рузвельте произошло значительное обветшание производственного оборудования и жилого фонда страны. Удельный вес металлообрабатывающих станков старше десяти лет поднялся с 48 процентов в 1930-м до 67 процентов в 1938 году. В 1928-м 28 процентов городских домов в США эксплуатировались не более десяти лет, а в 1940-м дома такой категории составляли всего 8 процентов. В 1930 году 20 процентов паровозного парка и 34 процента парка товарных вагонов использовались менее десяти лет по сравнению с 6 и 14 процентами соответственно в 1940-м. Тоннаж торгового флота США уменьшился в период с 1933 по 1939 год с 13,5 до 11,4 миллиона тонн.
Не лучше обстояли дела и в сельском хозяйстве, где в 1939 году было электрифицировано всего 11 процентов ферм, а машинный парк резко устарел по сравнению с концом 20-х годов.
Истощение производственного капитала сопровождалось дисквалификацией рабочей силы и потерей ею профессиональных навыков.
Развал промышленности не могло радикально остановить и наиболее заметное достижение администрации Рузвельта в ту пору – огромный объем общественных работ, осуществленных по инициативе президента. В 1933–1939 годах на эти цели было выделено из бюджета США 10,5 миллиарда долларов, не считая 2,7 миллиарда, израсходованных на общественные проекты при участии частного бизнеса. За счет этих ассигнований построили 122 тысячи общественных зданий, 77 тысяч новых мостов, 285 аэропортов, 664 тысячи миль автомобильных дорог, 24 тысячи километров канализации. Государственные деньги вкладывались также в мелиорацию, лесоводство, оборудование портов, развитие средств связи.
В общей сложности в 1933–1939 годах на общественных работах были заняты в то или иное время 8,5 миллиона человек, что, конечно же, позволило дать средства к существованию многим людям, но не смогло сделать главного – обеспечить промышленный рост. Ибо для этого нужны капиталовложения не столько в экономическую инфраструктуру, сколько в само производство. А вот в эту область Рузвельт вплоть до начала Второй мировой войны в сентябре 1939-го предпочитал не вмешиваться.
